№572.

[rebornsan]

Название: Гнилая плоть.
Пейринг: Мальфатто/Люпо, Люпо/Фиора
Фандом: AC:Brotherhood
Рейтинг: R
Жанр: drama, darkfic, angst
Примечания: Да, я нагло переделал канон.
Предупреждения: Не бечено. ООС. Насилие, трупы. Deathfic
Дисклеймер: UBISОFT


Circulus vitiosus.
Её тело лежало в грязной дождевой воде. Кровь ещё тёплая, он опоздал всего на десять-пятнадцать минут, судя по расчётам. Глаз не было – вместо них тёмные, разорванные провалы. Нет кистей рук, искромсаны ноги. Если бы до неё добрались крысы, картина бы была кошмарнее, но к горлу Люпо всё равно подкатил тугой комок ужаса. Он никогда не думал о том, к чему могут привести иногда его необдуманные поступки.
А ещё у умершей рот был забит соломой. Заставив себя подойти к трупу, бандит некоторое время разглядывал изуродованное лицо куртизанки, пустые провалы вместо глаз, а затем бесцеремонно достал из её рта аккуратно сложенную записку, на которой нервным почерком было написано:
«ИСТИНУ».
Руки Волка дрожали. Выудив из внутреннего кармана точно такие же клочки бумаги, он выложил их в хронологическом порядке от первого трупа до пятого, осторожно расправляя кусочки на отсыревших досках. Этого всего могло и не случиться, если бы бандиту не навязали определённые, неприятные ему мысли. Они-то и приводили его теперь к новым и новым жертвам одного очень важного ему человека.
Мальфатто был неотразим в своей ярости. А ещё он любил загадки.
«Там, где ты ищешь истину…»
Сгребая листочки обратно в карман, Люпо с нескрываемой горечью посмотрел на безжалостно пасмурное небо. Его была мелкая дрожь, из-за случившегося он практически не спал, довольствуясь лишь парой-тройкой часов полудрёмы. И да, он осознавал свою вину. И мысленно просил прощения за сказанное. Порой слова могут не только покалечить, но и убить, каждый знает это.
«Там, где ты ищешь истину…»
Поднявшись на ноги, Волк медленно отдаляется от мёртвой девушки, теперь его интересует лишь следующий шаг сошедшего с ума доктора. Болят изрезанные руки. Ведь Мальфатто сам это сделал, только он знает, как орудовать кинжалом так, чтобы остались шрамы. Но холодным оружием нельзя оставить душевную рану, так что, если рассудить логически, более глубокие порезы оставил доктору именно Иль Люпо. На его собственной душе.
Он думал об этом каждую ночь, пытаясь найти спасение в чужой постели. Но это даже спасением нельзя было назвать – просто место, где можно было переночевать, заплатив определённого сорта плату. Да и задание легче выполнять. Давно у Волка не было столь удачного плана.
Бандит шёл по заранее проложенной дороге, чётко выполняя указания. В то время как Мальфатто убивал людей. На этот раз, не разбирая. Лишь бы они были как-то связаны с Волком. Чтобы было легче найти труп. Но Люпо не хотел этого, нет, он думал, что можно добиться результата гораздо меньшими жертвами. Он чувствовал ответственность за последствия.
Только он может исправить ситуацию.



(nihil) desperandum.

Крики в голове всё не затихали. Он думает в этот момент, что крови слишком мало, а сердце не может биться настолько быстро, не может так сильно стучать где-то в висках. Ему душно. Маска сдавила, словно тиски, кожаный воротник слишком больно впивается в кожу.
Такое состояние потом назовут – аффект. Для протокола.
Руки мужчины живут сами по себе, и он ничего не может с этим поделать. То кинжал крошит деревянные доски на стене, то врезается лезвием в пол, раз за разом. Ему кажется, что это человеческая плоть, а всё вокруг залито кровью и желчью. Тяжело дышать. Почти вся комната завалена осколками, какие-то вещи изрезаны в клочья, ящики со склянками блестят осколками. Доктору становится больно. Мышцы напряжены до предела, и от этого из горла не могут вырваться долгожданные крики, от которых, как говорят, становится легче. Сегодня эпохальный день, думает он, сегодня великий Мальфатто снова не может остановиться, снова рыдает, воет, как раненный зверь. Наверное, именно поэтому так тяжело дышать, именно поэтому вокруг темно, а плечи трясутся. Но рука держит нож крепко.
«Как он посмел? Как он посмел?!» - вертится один единственный вопрос в дебрях тёмного сознания. От каждой проходящей по нервам вспышки, тело выбрасывает в кровь адреналин. Адреналин снова порождает приступ неконтролируемой ярости. В этот момент Мальфатто наконец кричит, его не волнует то, что на этот крик могут прибежать стража и горожане, что он может кого-то напугать.
«Почему она?! Я убью её!» - слышит доктор ещё один голос в своей голове. Он не отрицает того, что абсолютно безумен, что готов на всё, лишь бы вернуть равновесие в свою жизнь. Мужчина не отрицает ничего, даже когда падает на пол и смотрит в темноту. Рука тянется к маске, безжалостно срывает её с лица. Становится больно, снова больно, словно сдираешь собственную кожу. Больно. Мальфатто думает о том, что это его наказание за излишнюю мягкость.
«И его убью! Жестоко! Чтобы сердце так не колотилось!» - закрыв ладонями лицо, доктор крепко зажмуривается. В этот момент ему хочется выбежать на улицу и разрубить на части ещё кого-нибудь. Но тело не выдерживает подобных перегрузок. Мальфатто засыпает, видя беспокойные короткие сны. Один.




Contraria contrariis curantur.

- Он снова убил человека?
Иль Люпо повернул голову к лежащей рядом девушке и коротко кивнул. Приходится скрывать, что у него с Мальфатто была какая-то связь, ведь иначе Фиора уйдёт, отвернётся. И всё будет напрасно. Расшатанный разум Волка разломается, разрушится, и он вновь начнёт совершать глупости. К тому же – всё именно так и было задумано. Разве нет?
Ладонь Каваццо нежно скользнула по плечу бандита. Куртизанка ласково улыбнулась и поцеловала его в лоб.
- Когда-нибудь он будет наказан за свои грехи.
Волк снова прикрыл глаза и попытался вспомнить, что было в последней записке доктора. Тело было найдено в канаве. Это был молодой вор, с которым работал Люпо на одном из заданий, ни в чём не повинный мальчишка. Мальфатто тоже лишил его кистей рук и вырвал глаза. Грудь была вспорота, рёбра торчали наружу, а внутренние органы сложены рядом, каждый был завёрнут в мешковину. Крови много. Вспомнив ещё раз место преступления, Люпо закрыл глаза, пытаясь увидеть в дебрях памяти лишь записку, зажатую в левой руке несчастной жертвы.
«Там, где ты ищешь истину, скрывается…»
Фиора осторожно коснулась рукой лба мужчины и нахмурилась.
- У тебя жар. Принести тебе воды?
Словно пощёчина. Придя в себя, Волк резко открыл глаза и непонимающе посмотрел на куртизанку, словно видел её впервые в своей жизни.
- Нет, нет… Спасибо.
Она поцеловала бандита в уголок губ, и его снова накрыло тяжёлой волной горечи. Когда его целовал Мальфатто, сердце так и норовило вырваться из груди, взорваться, но сейчас он не испытал совершенно никаких чувств. Главное, чтобы этого не ощущала Фиора. Главное удержаться это время, не сорваться.
- Я беспокоюсь за тебя… - нахмурилась Каваццо, наблюдая за тем, как мужчина пытается уснуть.
- Не стоит… - его улыбка получилась немного натянутой – Я в порядке.
Некоторое время они молчали, затем девушка села на кровати и тяжело вздохнула.
- У этого человека прогнившее сердце.
Люпо посмотрел на Фиору и нахмурился. Отвечать на это он не стал, лишь молча стиснул в руке одеяло.
- Я боюсь его. Он способен на непредсказуемые поступки… - повернув к любовнику голову, Каваццо решительно нахмурилась – Если его настигнет правосудие, сотни невинных жизней будут спасены.
Волк старается найти в себе силы хотя бы дышать, но не получается. Пытаясь сказать хоть слово, он издаёт тихий кашель и лишь качает головой, разжимая больные пальцы.
«Глупая. Глупая маленькая девочка» - думает он в этот момент и, заставив себя сесть, касается пальцами обманчиво хрупкого плеча куртизанки.
- Прости меня.
- За что? – она непонимающе смотрит в его серые глаза и приоткрывает губы, словно для поцелуя. Люпо чувствует её дыхание и отчего-то отстраняется, молвив про себя лишь одну фразу:
«Прости за то, что будет».


Qualis vita, finis ita.
Боли закончились через пять дней. Теперь его больше не швыряло из крайности в крайность. Решимость заполнила сердце, вытеснив безумие, отведя его на второй план. Боли закончились. Мальфатто не верил, что, наконец, может спокойно дышать, двигаться, даже говорить. Тёмные подворотни снова идеально скрывали убийцу от глаз прохожих, ему было легко, как никогда. Только сердце тревожно замирало – он прислушивался к своим невесомым шагам и надеялся уловить среди постороннего шума стук знакомых каблуков.
Не отвертится.
Показалось? Нет, со стороны площади возник закутанный в плащ силуэт.
Не ранит.
На лице доктора впервые за это время появилась довольная улыбка, не предвещающая ничего хорошего.
Такое состояние потом будут называть – одержимость идеей.
Неуловимый цветочный запах коснулся обоняния Мальфатто. Она. Точно она. Он не ошибся. И как всегда настороже.
Стоит только застать её врасплох, и дело сделано. Доктор слышит своё сердцебиение, достаёт кинжал – момент, который изменит его жизнь, излечит, принесёт долгожданное успокоение. Лишь один удар, который войдёт в его маленькую, но насыщенную биографию.
Убийца куртизанок убивает только куртизанок. Потому что по ним никто не будет плакать.
Пропоров воздух, кинжал попал в бедро Фиоры, и она, от неожиданности выронив веер, упала на землю. Кто-то говорил, что раненое животное не может защищаться? Её бы не взяли в орден, если бы она этого не умела – неважно, кто враг, кошка выпустит когти. Но тут, впервые в её жизни она испугалась, увидев блестящий в темноте шприц. Каваццо не знала, даже представить себе не могла, что именно Мальфатто её сегодняшний противник. Страшный призрак улиц. Встать девушка уже не смогла.
- Здравствуй, мой птенчик. Соскучилась по папочке? – раздался холодный голос доктора из-под маски – Сейчас будет больно, красавица. Но, думаю, ты выдержишь. Ты же сильная, так?
Склонив голову набок, убийца наклонился к куртизанке и, не успела она закричать, распорол иглой её горло.
Захлёбываясь кровью, Фиора всё ещё надеялась на спасение. Но силы стремительно её покидали, и веер вновь выпал из ослабевшей руки. А у Мальфатто был праздник. Осталось лишь дождаться главного гостя и…
Можно забыть о боли. Навсегда.

Aut vincere, aut mori

Её тело было не так уж трудно найти – от места преступления в переулки тянулся жирный кровавый след. Мальфатто, видимо, специально, рискуя попасться на глаза, тащил мёртвую Фиору до места недалеко от своего дома, чтобы Люпо, увидев приглашающий жест, пошёл по путеводной нити. Кстати, последняя здесь тоже имелась. Рука куртизанки указывала в сторону той улицы, где в подворотнях жил доктор. Может это просто совпадение, может действительно уловка, Волк не знал.
Немного о теле: у Каваццо не было глаз. Развороченная грудная клетка, являла взору пустую полость. Убийца оставил только сердце, которое уже давно не билось. Рот Фиоры был плотно зашит, а вместо записки на лбу красовался конец фразы, последнее слово.
Кошмар.
«Там, где ты ищешь истину, скрывается кошмар.»
- Прости меня, Фиора. Пожалуйста, прости… - вздыхает мужчина уже у двери в коморку Мальфатто. Ему нужно было лишь подавить головную боль и объясниться. Ведь всё было гораздо сложнее, чем на первый взгляд, доктор даже не подозревает. Хотелось извиниться. Но слова застряли где-то в районе гортани, когда Волк увидел Мальфатто. Его залитые кровью плащ и лицо.
Иль Люпо замирает на пороге, с ужасом оглядывает помещение, в особенности испещрённые царапинами стены.
- Что? Так натерпелось кому-нибудь вставить? - хриплым голосом спрашивает доктор – Ушёл и даже не объяснился. Лишь сказал, что всё кончено… - издав горький смешок, Мальфатто повернул голову и посмотрел на молчащего любовника – Что? Язык проглотил? Я смотрю, не сильно ты переживаешь по поводу её смерти.
Боль снова вернулась, но на этот раз стучала в груди, как молот. Доктор не мог спокойно смотреть на бандита.
- Что молчишь? Скажи хоть что-нибудь.
Волк делает осторожный шаг вперёд. Чтобы выговорить это, ему требуется несколько секунд.
- Прости меня.
Непонимающе моргнув, мужчина напротив него невольно напрягается.
- Всё было заранее запланировано.
Сложив руки на груди, Люпо хмурится и, во избежание дальнейших вопросов, рассказывает о том, как получил на Фиору заказ, как пытался не тронуться умом и как придумал план, в ходе которого не замарает руки кровью этой девушки. Для этого он разозлил Мальфатто, бросив его, унизив, и пришёл к ней, пытаясь втереться в доверие. Волк не знал, что доктор начнёт убивать всех подряд, заведёт свою игру, но это, однако, не помешало делу. Нужно были лишь направить ярость убийцы в нужное русло. Таким образом, бандит выполнил заказ чужими руками. Всё это было лишь игрой.
Фиора ушла к ассассинам, Фиора получила своё.
- Игрой? – выдыхает доктор, сжимая руки в кулаки и чувствуя, как комок в горле не даёт пройти воздуху – Так значит ты… использовал меня?
Люпо в отчаянии мотает головой, но затем, секунду подумав, кивает, зажмурившись.
- Ты ведь мог… Просто попросить меня. Просто сказать – убей её. И я бы убил… - сделав шаг в сторону бандита, Мальфатто неверящими глазами разглядывает его лицо – Зачем нужно было играть? Какого чёрта? – на этих словах доктор срывается на неконтролируемый крик – Ты мог просто меня попросить!!
Волк испуганно смотрит, затем пытается отойти, но тяжёлая рука доктора ударяет его в скулу. От неожиданности осев на пол, мужчина смотрит на убийцу, и его охватывает некое подобие страха, такое же липкое и невыносимое.
- Молчать! – носясь по комнате, как загнанная в ловушку кошка, Мальфатто стирает с лица кровь и тяжело дышит - Видишь, во что превратился мой дом? – оглядевшись, доктор с ненавистью задерживает взгляд на изрезанных стенах – Ты не представляешь, какую боль причинил мне, как мне было плохо! Думаешь, что, просто попросив прощения, ты сможешь вернуться ко мне?!
Волк пытается возразить, но не успевает даже рта открыть – Мальфатто схватил его за край капюшона и резко дёрнул на себя.
Острая боль в районе бедра заставила Люпо взвыть. Ткань штанов тут же намокла от крови.
- Чувствуешь? – прохрипел доктор мужчине на ухо – А теперь представь, будто эта боль в сто раз сильнее… - поворачивая кинжал в ране, Мальфатто закрыл глаза, стараясь не слушать громких криков любовника. Никакой жалости. Он заслужил. Он заслужил.
- Представь, что она душит тебя и разрывает изнутри твою гнилую, и без того испорченную плоть. Острыми зубами разрывает селезёнку, сердце, лёгкие. Представь, что единственное твоё желание – умереть.
Стиснув зубы, Волк сжимает пальцами плечи доктора. Боль его почти ослепила.
- Так убей меня. Убей.
- Нет. Это будет слишком милосердно.
Оттолкнув от себя бандита, Мальфатто снова ударяет его, но на этот раз под дых. Задыхаясь, мужчина отчаянно хватается за остатки своего сознания, но, как назло, ему становится только хуже. Ослабленный организм сдаётся, и Люпо на глазах у доктора отключается, заставляя того опешить от неожиданности.
Хотя тем лучше. Теперь у Мальфатто есть время подумать, пока внутри очухиваются ото сна врачебный долг и та самая глупая любовь, которая сводила доктора с ума. Он прикасается пальцами к любимому лицу, с ужасом смотрит на лежащий рядом кинжал.
Слова, которые сейчас так нужны, Люпо не заслужил.
Поэтому доктор лишь молча перевязывает нанесённую рану и, прислонившись спиной к стене, закрывает глаза.
Боль ушла.

Cessante causa, cessat effectus

- Не молчи.
Поймав взгляд проснувшегося Волка, доктор вздохнул.
- Или мне уйти?
Пытаясь встать, бандит зашипел от боли и понял, что никуда не пойдёт.
- Не молчи.
Мальфатто, встав на ноги, словно Иль Люпо и вовсе не было в комнате, скинул с себя жёсткий от засохшей крови плащ и умыл лицо. Трезвость всё ещё к нему не вернулась, но приятная тишина в голове уже навела на мысли об исцелении.
- Хорошо, тогда я уйду. Как – неважно.
Доктор снова издал тяжёлый вздох, слушая, как мужчина за его спиной осторожно поднимается и, подволакивая ногу, медленно идёт к двери. Сейчас, по идее, такой момент, который решит всё, но убийца не торопится. Словно сомневается в себе.
Такое потом назовут – зависимость.
- Стой.
Поймав Иль Люпо на пороге, доктор закрывает дверь и, прижав к ней любовника, настойчиво его целует. Плевать. Всё равно причины больше нет.
И он скучал. По этим рукам и поцелуям.
- Прости меня… - внезапно выдыхает Иль Люпо, позволяя доктору стянуть с себя плащ и жилет – Прости.
- Нет тебе прощения… - ухмыляется доктор, бережно, как сломанную куклу, прижимая к себе любовника – Но и мне нет.
Hic locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae. И ведь правда. Если бы Мальфатто не получил должного толчка к действию, он бы испытал меньше наслаждения от свершения преступления. Убей он Фиору просто так, он бы даже не придал этому значения.
Гнев, как наркотик. Волк преданно сморит на доктора, а тот вспоминает момент, когда куртизанка перестала дышать.
Такое потом назовут – гнилая романтика. Когда смерть одного дарует жизнь другим.