Название: "Злость"
Автор: .your gentle killer
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Верде/Реборн, Верде/Вайпер
Рейтинг: PG
Жанры: angst, romance, психология, POV Verde
Предупреждения: OOC, недовысказанность и недосказанность, отсуствие присутствия всякого смысла. Не бечено.
Статус: закончен
Саммари: Для того, чтобы поняли.Верде и Реборн уже много лет, с момента Избранной Семёрки люто ненавидят друг друга. После снятия проклятия эта ненависть становится всё сильнее, и не даёт покоя ни одному ни второму. Вайпер, который в этот момент находится рядом с учёным, всё понимает без слов и, пожалуй, является самым непонятным героем данной истории. Возможно им руководила жалость к другу, возможно настоящие чувства. Но болезнь, которой они все больны, эта безэмоциональность, может и ему закрывать глаза. Разговор. Шахматы. Логика. Призма, через которую каждый до идиотизма пытается раскрыть собственные чувства. Ни один из них не знает, удастся ли им это.
Автор: .your gentle killer
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Верде/Реборн, Верде/Вайпер
Рейтинг: PG
Жанры: angst, romance, психология, POV Verde
Предупреждения: OOC, недовысказанность и недосказанность, отсуствие присутствия всякого смысла. Не бечено.
Статус: закончен
Саммари: Для того, чтобы поняли.Верде и Реборн уже много лет, с момента Избранной Семёрки люто ненавидят друг друга. После снятия проклятия эта ненависть становится всё сильнее, и не даёт покоя ни одному ни второму. Вайпер, который в этот момент находится рядом с учёным, всё понимает без слов и, пожалуй, является самым непонятным героем данной истории. Возможно им руководила жалость к другу, возможно настоящие чувства. Но болезнь, которой они все больны, эта безэмоциональность, может и ему закрывать глаза. Разговор. Шахматы. Логика. Призма, через которую каждый до идиотизма пытается раскрыть собственные чувства. Ни один из них не знает, удастся ли им это.
читать дальшеЕго губы – вещественное доказательство. Его улыбка – улика.
Каждое напоминаем о нём, словно удар в основание черепа обоюдоострым ножом. И если бы не моё раздражение, если бы не моя бесконтактная беспричинная ярость в такие моменты, я бы вообще не придал значения нашей маленькой конфронтации. Я человек «если бы не». Многое в моей жизни могло бы быть по-другому, но каждый раз на дороге появлялся он. И я ничего, абсолютно ничего не мог сделать. Отправь на его уничтожение хоть все мои изобретения – всё мимо. И города, и страны, и горы, и моря.
Он в Индии. Он в Неаполе. Он в Англии. Он здесь.
Япония.
- Верде?
Если бы я смог добраться до него, всё было бы гораздо легче.
- Верде? Ты злишься?
Ах да. Вайпер.
- С чего ты взял?
Тонкие руки обвиваются вокруг шеи. В них нет ни тепла ни ласки. Даже одежда Вайпера наощупь такая безжизненная, будто трогаешь пачку денег. Но его слова, если прислушаться, выдают со всеми потрохами. Такое ощущение, что его душу забыли одеть в тело, оставили большую часть без проблеска эмоций. Хотя, какая там душа? Почему я думаю об этом? Я же не эзотерик – я учёный. Для меня человеческое тело – это набор хромосом, клеток, мышц, органов и костей.
- Просто, когда ты злишься, стук клавиш в комнате становится особенно громким.
Я хмыкаю. Медленно отодвинув от себя клавиатуру, вытаскиваю из-под наваленных книг конверт с символикой Вонголы. Сердце колотится, как бешеное – Вайпер чувствует это и, казалось, вздрагивает от каждого удара. В такие моменты мне кажется, что он, чёрт возьми, всё знает, но намеренно продолжает играть в нашу игру, забыв про правила.
Кстати да. Первый пункт наших отношений всегда звучал так: «Если неинтересно – не мешай.»
A nullo diligitur, qui neminem diligit.
Сейчас мне особенно хочется достать зажигалку и сжечь письмо. Просто так. Чтобы оно не давило на мои принципы.
- Реборн в Японии?
Я слышу скрытое разочарование. Конечно, Вайперу в последние месяцы особенно казалось, что я люблю его или что-то из этой оперы. Мне плевать. Существует же мнение, что суровый учёный не умеет сопереживать, думать о ближних и, в особенности, «выражать свои эмоции не через призму неразумного скептицизма». Для справки – это слова Реборна. После них, я, пытаясь доказать обратное, со злости влепил ему по челюсти.
Он этого не ожидал.
- Верде… Хватит… - тонкая рука в моём поле зрения выхватывает письмо. Вайпер читает молча, и мне приходится повернуться, чтобы посмотреть на него. Интересно, почему он в моей рубашке?
- Он приглашает нас на вечеринку… Какая ирония.
Действительно. Я бы сейчас сказал это вслух, но почему-то не могу. Я вообще последнее время мало что могу. Пытаюсь бороться с собой, но раздражение к самому себе настолько велико, что тело отказывается мне подчиняться. Работая над своим сознанием, я столкнулся с феноменом, неизвестным для меня. Это первый раз, когда в исследовании мою прославленную эрудицию ждал крах. Может быть, дело как раз в том, что объектом изысканий являлся только я сам?
- Ты пойдёшь? – Вайпер поднимает взгляд и пристально смотрит – Или у нас с тобой другие планы?
Когда он говорит вот так о нас, а не о себе, мне становится дурно и неприятно. Словно я ему чем-то обязан за такое отношение. Но уговор был простым – мы просто спим и больше ничего. Но проблема состоит в том, что чужая душа – потёмки, и я, как бы ни старался, не вижу в Мармоне ответов на свои вопросы. Мой ум рассчитан на разумную логику и математические формулы.
И я ненавижу психологию. А он предлагает мне сейчас порыться в его голове.
В такие моменты мне думается, что я его совсем не знаю. И оказываюсь прав.
- Если ты пойдёшь, то и я пойду… - пытаюсь включить разум, вы же понимаете – Какие могут быть проблемы?
- Лишь одна. Ты снова переложил на меня право выбора. Это неверно.
Поднявшись из-за стола, я подхожу к Вайперу и убираю волосы с его лба, чтобы лучше видеть глаза. Обманчиво считать, что они отражают всю человеческую суть. Лично я не вижу ничего. Даже намёка на то, что творится в душе компаньона. Или любовника – как вам угодно.
- Так да или нет?
Мне хочется сказать «нет». И хотя природу своего заболевания я так и не определил, сейчас у меня возникают мысли о том, что Мармон, при всём уважении, мягкотелый идиот. Наивно полагая, что я соглашусь, он заставляет меня врать.
- Если ты не хочешь видеть Реборна также, как и я, тогда зачем мы вообще завели этот разговор?
- Ты сам его начал, Вайпер.
- Меня зовут Мармон. Ты постоянно это забываешь.
Мы смотрит друг на друга. Мне показалось, или же в глазах собеседника промелькнуло некое подобие подозрения? Что, если он правда всё знает?
- Тебе он не даёт покоя… - вздыхает мой напарник – Но я не в силах удержать тебя. Да и не хочу.
Ложь. Я не психолог, но он точно врёт.
- Поговори с ним или же забудь. Другого не дано.
Действительно.
- К чему ты клонишь?
- К тому, что, стоит рядом с тобой появиться Реборну, как ты звереешь. Разберись с ним или продолжай себя уничтожать.
Фейерверк мыслей в моей голове взрывается разноцветными огоньками.
- Тогда я еду.
- А я – нет. Разбирайся с этим в одиночку.
Вайпер отдаёт мне письмо и незамедлительно уходит.
Второе наше правило гласило: «Никаких чувств». Мне кажется, я только что подтвердил это ещё раз.
Реборна можно рассматривать с разных точек зрения. С одной стороны ты видишь профессионала, с которым тебе приходится работать. С другой – пафосного ублюдка с комплексом бога. С третьей – врага. Это у меня всего одна грань – безумец, решивший, что сумеет нарушить все законы мироздания, природы, смысла. Я просто ставил себе цель, а Реборн воспринимал её, как навязчивую идею воспалённого мозга. Конечно, до тех пор, пока не видел мои изобретения.
Например, коробочки. А ещё – неизменная самодовольная улыбка на небритом лице, как клише уверенного в себе подонка. Мы с Реборном больны одним и тем же – желанием всё контролировать. Так что, возможно, причина нашего конфликта предельна проста – мы не можем контролировать друг друга.
И это бесит.
- Здравствуй, Верде.
Хранители Вонголы, увидевшие меня на пороге своей резиденции, мгновенно напряглись. Конечно, они совсем не ожидали, что киллер позовёт меня на «чашку чая».
- Здравствуй, Реборн.
Гости удивлены. Немая сцена. Только Фонг приветливо поклонился, следуя своей скромной китайской традиции, и увёл подальше ошарашенного Колонелло допивать вишнёвый пунш.
Между нами снова то самое напряжённое молчание. Я солидарен с Десятым Вонголой – выглядит так, будто мы сейчас набросимся друг на друга и начнём драться, как умалишённые.
В такие моменты мной овладевает гнев. Но я держусь. Я же гений.
- Не думал, что ты придёшь на наш званый ужин. Хотя, так даже лучше… - киллер снова прячет свои глаза за шляпой, я вижу только его губы.
Улыбка, как улика. А я веду расследование.
- К чему ты клонишь?
- Нам нужно поговорить. Тсуна… - Реборн повернулся к Саваде – Не предоставишь нам с Верде твой кабинет для разговора?
Конечно же, босс не против. Этот парень даже не представляет, как это, пойти наперекор просьбам учителя. Бьюсь об заклад, контроль Реборна безукоризнен. Каждый в этой комнате, кроме Скалла, пожалуй, уважает и слушается его.
Это бесит.
Не значит ли его ремарка то, что он взял и надо мной контроль? Ведь он сказал «нам», а не «мне».
- Ты играешь в шахматы?
По мне, так самая логичная игра. Я стратег, я учёный, и в свободное время проверяю себя таким образом. Признаться, я фанат шахмат.
- Да.
Но мой ответ он словно не услышал.
В кабинете Савады Тсунаёши работает кондиционер. Над шахматной доской стоит табачный дым – в такие моменты мне помогают только сигареты, и я знаю, как Реборна это бесит. И его поза в кресле всё напряжённее.
Ход Е2 Е4. Мы играем на своих собственных нервах.
- Так о чём ты хотел поговорить?
Киллер улыбается мне. Чем труднее поймать его взгляд, тем сложнее понять его намерения. Пауза длится несколько долгих мгновений, но в итоге, желая что-то сказать, итальянец замолкает, передвинув пешку на две клетки вперёд.
- У тебя ко мне дело?
Острый, как бритва, взгляд впивается в основание моего черепа, как нож для колки льда. Он облизывает губы и вновь молчит. Знает, что меня это раздражает.
- Тебе не с кем было играть? – я делаю последнюю попытку и натыкаюсь на лживый довольный оскал.
Раз так, я не сделаю свой ход, пока он мне не ответит. Так и будем смотреть друг на друга и улыбаться. Пока тишина не надавит на нас, не попытается раздавить.
- Поверь мне. Было с кем… - наконец слышу его голос. – Просто ты более интересный соперник.
- Вот как…
Как только Реборн снимает шляпу, я понимаю, что всё не так просто. Я давно уже не видел его таким открытым. Кругом одни вещдоки.
- Тебе никогда не казалось, что между нами много общего? – спрашивает киллер, чем вызывает у меня приступ неконтролируемого хохота. Казалось. Особенно, когда Реборн напяливал на себя смешные наряды, а я в это время работал над оружием нового поколения. Конечно же, у нас много общего. Каждая деталь.
- Например?
И тут у нас обоих непроизвольно вырывается то, что вертелось в моей голове уже больше трёх лет.
- Контроль.
Он изображает удивление и смотрит насмешливо в мою сторону. Словно я только что научился его главной особенности – удачно впялиться.
- И что с того? – разведя руками, я, наконец, передвигаю фигуру на шахматной доске.
- А ты не догадываешься?
Немая сцена. Я хочу занавес.
- Честно? Нет.
Следующие минут десять мы играем абсолютно молча. Реборн выглядит разочарованным, но мне кажется, что показное.
- Как насчёт того, чтобы работать вместе?
Я хочу перенести ферзя на другую клетку, но он падает из моей руки.
- Ты серьёзно? Или издеваешься?
Киллер протягивает мне сигарету, встаёт с кресла и идёт к окну за моей спиной.
- Я серьёзно. Много времени прошло. Разве тебе не кажется, что пора остановиться? Нам нужно научиться сотрудничать.
В этот момент я хочу покинуть помещение. Но курю я медленно, а значит слушать Реборна придётся до конца сигареты.
- Тебе самому надоело это, да? – продолжает киллер невозмутимо – Лично я устал. Нужно забыть прошлое. Наше сотрудничество поможет многим семьям и, прежде всего, нам самим.
Я всё ещё курю. Но не могу сдержать рвущиеся наружу комментарии.
- Когда ты злишься, твой голос становится громче, а фразы рвутся. А почему ты злишься? – посмотрев в сторону киллера, я встречаю его удивлённый взгляд. – Дай угадаю. Ты не можешь понять природу своей ненависти и поэтому, как обычно, решаешь выйти со мной на переговоры, думая, что это даст ответы на твои вопросы. Но я не так прост, как тебе кажется, и сейчас ты злишься, потому что беседа вышла из-под твоего контроля. Говоря напрямую, ты пытаешься доказать, что так и было задумано, но в душе мечтаешь разорвать меня на куски.
Он моргнул и сжал руки в кулаки. Какой я нехороший собеседник, вывел его из себя.
- А сейчас ты хочешь спросить меня, что чувствую я, да?
Реборн напряжённо кивает.
В это время сигарета дотлела до середины и пепел упал на шикарный ковёр босса. Мне плевать? Угадали.
- Природа моей злости мне не ведома, а значит я чувствую бессилие. Моё желание всё изучить граничит с контролем, поэтому раз я не умею анализировать свои эмоции с точки зрения простого человека, я злюсь… - положив окурок в пепельницу, я встаю и подхожу к киллеру, заставляя его отступить на шаг – Я предвидел этот разговор, старался себя контролировать, но, как видишь, ты пробудил во мне того неугомонного скептика, которого так ненавидишь. Вайпер уговорил меня приехать - я приехал. Я разрешил проблему? Нет, потому что мы так и не нашли разумного решения ввиду неумения распознавать собственные эмоции и процессы мышления. Я понял что-то из того, что меня грызёт изнутри? Нет. Поэтому разговор окончен и мы можем расходиться, да?
Итальянец молчит. В его глазах я вижу осознание. Оно настолько внезапно для меня, что это заставляет замолчать. Осознание Реборна превращается в удивление, затем в неверие. Как странно. Глаза Вайпера бессмысленные, закрытые, а киллер сейчас, словно открытая книга. Он смеётся, прикрыв рукой рот, качает головой и снова умолкает.
- Раз ты решил поиграть в идиота, я ухожу… - не выдерживает мой гнев – Приятно было поиграть. Кстати… - вернувшись к доске, я внезапно замечаю интересный ход – Шах и мат.
И тут происходит что-то совершенно нелогичное. Сильные руки дёргают меня назад, разворачивают на сто восемьдесят градусов. Ничего не понимая, я пытаюсь оттолкнуть нападающего, но тут киллер больно прижимает меня к книжному шкафу и грубо целует.
В этот момент его губы – это орудие убийства. Тот самый нож для колки льда.
В этот момент моя голова – это тугой сгусток сумбурных мыслей. Если я отвечу на поцелуй, то я докажу, что подчинён ему.
А что он пытается доказать?
Мой вопрос не остаётся без ответа. Пока губы горят, словно от ожога, Реборн отстраняется и говорит:
- Ты мастер логических цепочек – подхватывай мою идею… - жарко прижимаясь ко мне, ненасытный итальянец ухмыляется. Наверное, чтобы уйти, мне нужно подыграть ему.
- Наше неумение выражать чувства и эмоции как-то связано со злобой? Следовательно, мы просто не умеем…
Взрыв в моей голове. Чёртов Реборн. Провожая меня до двери, он бросает лишь скромное:
- Подумай на досуге…
Влечение.
Точно. Как я сразу не догадался. Каюсь, незнание психологии, долгое время отшельничества скрыли от меня настолько лёгкие понятия. Вайпер в этом плане сразу всё понял, его поступок говорил сам за себя, а я просто отринул простые людские эмоции. Злоба действительно – двигатель многих процессов. Сидя в одиночестве в своей лаборатории, я пытался расставить всё по своим местам.
Моя проблема в том, что я слепец, ослеплённый множеством предрассудков. Если пытаться ко всему найти чисто научный подход, получается недоказанная теорема. Я хотел подогнать нашу ситуацию с Реборном под математическую формулу, а Реборн – под свою собственную логику. В ходе этих глупых инсинуаций он достиг успеха, а я – нет.
И это, чёрт возьми, бесит. Кретинизм.
Что же тогда получается? Зародившийся между нами конфликт превратился в ахинею, рассказанную по принципу теории элементарных частиц.
А Вайпер? Его роль в этом стала понятна мне после того, как я нашёл записку от него на моём столе. Он прощался со мной. А значит, знал всё заранее, но не смог помочь мне, желая, чтобы я пришёл к этому сам, без посторонней помощи.
Он хотел этого?
Он видел это?
Тогда я просто идиот.
И то, что произойдёт, будет зависеть только от меня.
Ведь наше с Вайпером третье правило гласило: «Если хочешь всё закончить – уходи по-английски, не оборачиваясь».
И он ушёл. И я уйду. Если, конечно, научусь, как говорил Мармон, быть просто по-человечески счастливым.
- Здравствуй, Верде.
Чьи-то руки обнимают меня сзади. Но это не тонкие холодные пальцы с бесчувственной кожей, а тёплые, почти нежные.
- Здравствуй, Реборн.
- Ты злишься?
Закольцованный сюжет дешёвой драмы. Где-нибудь в Индии или Европе в блохастом театре.
- С чего ты взял?
Горячий шёпот обжигает ухо.
- Просто, когда ты злишься, стук твоего сердца становится особенно громким.
И это бесит.