№819. В интересах

[rebornsan]

Название: В интересах революции
Автор:  .your gentle killer
Фэндом: Call of Duty MW
Персонажи: Макаров/Юрий
Рейтинг: PG-13
Жанры: ER (Established Relationship), Философия, POV Макаров, Психология, Слэш (яой)
Предупреждения: Нецензурная лексика, OOC
Комментарий: Очень трудно было.

- Эх, Юра…
На часах полночь и две минуты. Уже выступил по чёрно-белому потрёпанному ящику Воршевский, уже заканчивается гимн, и россияне пьют первый бокал шампанского в новом году. А я сижу на какой-то помойке и курю сигареты с привкусом триумфа. Потому что я знаю, что случится в этом году. Я знаю, к чему приведёт моя анархия. И даже окружающая действительность способна заменить мне богатые апартаменты «Националя» или яркие афиши Старого Арбата. Вокруг – потрёпанные четыре стены, рекламные плакаты и напряжённый густой воздух твоих сомнений.
- Ещё по одной?
- Да.
У нас на двоих – бутылка водки. Причём не какой-нибудь там, а за бешеные деньги – Новый Год же всё-таки. А русские пьют в этот праздник только всё самое лучшее. Верно, Юра?
- Не скучаешь по Москве? – спрашивает.
А как же. Все эти города, наполненные ничего не подозревающими врагами нашей Родины, все эти укрытия, убежища и замки, которые мы возводим для того, чтобы скрыться с глаз и вести игру на шахматной доске наших идеалов. Моё имя уже вписано в страницы истории благодаря моим деяниям – за собственный позор я отомстил, и теперь передо мной открыты сразу все двери ада. Но порой накатывает настоящая русская тоска по родному дому – и из солнечного Монако или величественного Парижа хочется вернуться в старую, но такую красивую и добрую Москву. Чёрт, я, когда выпью, думаю о подобных вещах чаще своих соратников. Эх, Юра…
Порой мне кажется, что только ты способен вернуть меня в реальность.
Мой самый близкий друг. Свой среди врагов.
- Да, Юр. Хотелось бы сейчас пройтись по улицам и посмотреть на то, как развлекается родная Отчизна.
Ты улыбаешься и, чокнувшись со мной, пьёшь за Россию. Это уже пятый тост. Только вот ты пьёшь за одно, а я совершенно за другое. За победу. За себя. И за тебя. Главное, не сбиться с мысли.
- Послезавтра вылетаем… - зачем-то бросаю в беззвучие – Желательно группами.
- Обратно? В Москву? – нахмурившись, ты осторожно киваешь – Ты придумал нам работу, да?
- Не работу, Юра, а великую миссию. Благодаря нам история уйдёт в крутое пике и изменится. Ты уже видел, каким образом я повлиял на ход войны… Это событие будет одним из ключевых. Мы напишем новую историю.
Твой взгляд покрывается снежным покрывалом несогласия. Я помню твоё лицо, Юра, когда ты наблюдал за тем, как одна ядерная боеголовка уносит жизни почти тридцати тысяч невинных американских солдат. Но, что удивительно, ты не спасовал. Не накинулся на меня с обвинениями. И хотя в душе тебя на кровавое месиво разрывали противоречия, ты был рядом.
И ты от меня так просто не уйдёшь.
- Я надеюсь, что … - я протянул тебе сигарету и, прикурив, ты продолжил – Что в этот раз мы действительно будем бороться за правое дело.
- Блять, Юра… - наклонившись к тебе и заглянув в глаза, я стараюсь выглядеть грозно под влиянием выпитого - Всё, что мы делаем – это правильно. Точка. Мы говорили с тобой об этом, ты тогда дал мне слово, что больше не…
- Да, Володь, я помню… Не надо мне напоминать.
Я вижу, что ты сомневаешься во мне. Что-то между нами треснуло, разрушилось. Словно впервые за долгие годы пелена спала с твоих глаз, и ты увидел правду. А правда порой бывает очень болезненной, Юра. Да, мы убиваем невинных. Да, на моей совести множество самых разных искорёженных войной душ. И да, Юра, я не остановлюсь, даже если ты преградишь мне дорогу. Как бы это смешно не звучало, но наша с тобой «братская любовь» в этом случае не работает. Система даёт сбой, а пули сыплются градом. А может быть, ты внезапно струсишь. И я буду всё также смотреть в твои ясно-голубые глаза, пытаясь разглядеть того Юрия, которого знал.
Того Юрия, которого, прости господи, любил.
- Понимаешь, развязать войну – это дело нехитрое. А вот выиграть – это уже искусство. А я художник! – взмахнув рукой с сигаретой и хлопнув стопкой по столу, смотрю на тебя и улыбаюсь – Художник, рисующий кровью на холсте мира очарование борьбы. Мы боремся за идеалы. Мы боремся за самих себя. И, главное, мы боремся за свободу.
- Да, Володь, я знаю…
Наклонившись к нему, обняв его за плечи, я прислоняюсь лбом к его виску и после короткой тяжёлой паузы говорю:
- Вспомни Захаева, брат. Вспомни, что он сделал для нас… Для тебя… - многозначительно вскидываю бровь и заставляю смотреть только на меня. В мои разноцветные безумные глаза.
Кстати, для справки, Юра. Гетерохромия – не болезнь и не проклятие. Просто, чтоб ты знал и больше не пялился в мои глаза столь яростно. Так словно за этим стоит небожеская сила.
- Может выпьем ещё? – раздался в тишине твой голос – Или встретимся с остальными и…
- Нахуй, Юра. Не хочу никого видеть.
Поднявшись из-за стола, я завожу руки за спину и крепко сцепляю их в нервный замок. Странно, что меня не шатает. Я давно так много не пил.
А за окном понурого здания стародавних времён совсем не зима. Скорее – поздняя осень с привкусом весны и мокрого слякотного асфальта. Я разрешил солдатам отпраздновать новый год так, как они хотят, поэтому целый отряд под прикрытием нахлынул на город, вынося окна ресторанов и баров гомоном своих громких русских голосов. Они вполне сойдут за туристов. А вот мы с тобой, Юра, вряд ли.
- Тогда, может быть, хотя бы выйдем?
Здесь я, по идее, должен повернуться к тебе и проникновенно заглянуть в глаза, как десять лет назад. Возможно, прижать к себе, шепнуть что-нибудь на ухо и признаться. В духе старых исповедей.
Знаете, батюшка, я согрешил. Много-много-много раз.
- Отличная идея, Юра. Быть может, холод немного взбодрит тебя… - бросаю тебе через плечо натужно – Всё-таки новый год. У нас впереди вся ночь.
Мы вышли в страшную нехолодную зиму. Не в моих привычках наблюдать за счастливо смеющимися людьми и слушать их пожелания добра и счастья. Они сидят в своих скорлупках из-под грецких орешков в полнейшей изоляции, считая, что пока беда не постучалась в дом, можно спокойно веселиться. Они не знают, что я их проклял.
Ведь чтобы изменить всё, достаточно воли одного человека. Если у него найдутся силы совершить это самое «невозможное», уничтожив при этом «прекрасное далёко» и своё пресловутое счастье, надежду на нормальную жизнь.
Но сейчас ты идёшь рядом со мной, как в былые времена. Положив руку тебе на плечо, я дарю на Новый Год немного гордую улыбку и пожелание вечности.
- Что такое, Вов?
Юра, ты неисправимый идеалист. Но именно это уравновешивает мою непокорную сущность. Жаль, что, возможно, следующая наша с тобой миссия окажется последней.
- С нами Бог, Юра. И кстати… - мы остановились под тусклым жёлтым фонарным столбом, и я тихо прошептал тебе на ухо – Ни слова по-русски.
Я стал твоей роковой ошибкой. Потому что, когда я впервые мысленно поклялся не подрываться на мине нашего с тобой «братства», неизвестная сила заставила меня сделать шаг вперёд и упасть в сладкую пропасть. Раствориться в канонаде громких выстрелов под проливным дождём революции.
- О чём ты, Вова?
- Да так… Ни о чём.