#титанфолл

[rebornsan]

Сам написал, сам упоролся. Сам пошутил - сам посмеялся.
Могу. Умею. Практикую. Если кому-то приглянётся, я продолжу.
Знакомьтесь!

Описание персонажей

Дейв "Пибоди" Грэгсон. Пилот титана типа "Атлас", штурмовик, работает на корпорацию уже в течение пяти лет. Своего титана зовёт Марти, как бы очеловечивая машину и сравнивая её с товарищем по команде. Любит виски, джаз и скрип хромированного металла. К войне на Фронтире относится скептически, просто выполняя свою работу и не отягощая себя такими понятиями, как "долг" и "патриотизм". Прекрасно ориентируется на местности и легко обращается с реактивным ранцем, кладя большой и толстый на гравитацию. Но до его живого напарника (не Марти) ему ещё далеко.

Пилот титана артиллерийского типа "Страйдер" - Доминик "Призрак" Дюжарден. Унаследовал фамилию от другого моего персонажа, знающие поймут. Юркий и незаметный снайпер, использующий своего титана, как приманку, не заботясь о механиках, которые потом машину будут чинить. Пилот, но не отличился особыми навыками в управлении своим титаном. Француз, обожает пошлые шуточки и бурбон "Джим Бим", который временами пьёт вместе с Дейвом и Бадди - тяжеловесом-штурмовиком из их колонны. Прирождённый акробат - между крыш Доминик летает быстро и незаметно, легко находя себе место для "гнезда". Считает, что обладает феноменальной удачливостью - в него много раз попадали пули, но никогда - смертельно.

Название: Смерти вопреки
Фендом: TITANFALL
Автор:  .your digital killer
Персонажи: Штурмовик/Снайпер
Жанр: Слэш
Рейтинг: PG - 13
Предупреждение: ОМП
Описание: Иногда на войне забываешь о том, ради чего конкретно ты сражаешься. Ополчение пытается освободить свою территорию от захватчиков. А IMC?

Listen or download Miracle Of Sound Man And Machine for free on Pleer

На самом деле в Городе Ангелов не так уж и плохо. Несмотря на военное положение, стены, разделившие родных и близких, и возведённые громады аванпостов, пилоты не чувствуют давления со стороны мирного населения и радушно принимаются в любом питейном заведении. Бойцы IMC, измождённые, раненые, уставшие - они бредут по полупустым улицам, отражаются в зеркальных стенах небоскрёбов, смеются, улыбаются, напиваются. Но Дейв Грэгсон, пилот четвёртой эскадрильи Титанов IMC, предпочитает пить в одиночестве, заливая алкоголем своё никчёмное пропащее прошлое, и общаться с ИИ "Атласа", иногда задавая ему слишком глупые вопросы, которые не требуют ответов. Дейву недавно исполнилось тридцать пять лет - благо, никто не вспомнил про это знаменательное событие, - и он считал себя абсолютно самодостаточным человеком, который довольствуется малым и большего не просит. Побитый войной на Фронтире, с кожей, усеянной сеткой шрамов, которые напоминали ему о том, что было до всего этого дерьма с Ополчением, сегодня мистер Грэгсон оплакивал свою безвременно ушедшую юность, в которой он оставил все свои надежды на то, что ему удастся завести семью, апартаменты в "Шпиле" и высокооплачиваемую работу в капсульном офисе IMC. Наверное, это к лучшему. Раньше ему хотелось простого и приземлённого существования, а теперь он, как никак, пилот "Атласа", который пережил уже не одну вылазку на Фронтир.
Сидя на руке титана в пустом ангаре, Дейв самозабвенно прикладывался к своей армейской фляжке и, то и дело задумчиво проводя рукой по небритому подбородку,разбирал интерактивные записи в своём дневнике. Столько всего пролетало у него перед глазами... Столько событий, звучащих выстрелами где-то на задворках памяти. Его первый десант, его первый титан, его первая награда за отвагу. Его отряд, который раньше состоял из двенадцати пилотов. Сейчас в живых осталось шесть... Поразительно, но Грэгсона всё чаще заставляет передёргивать бесцветный голос ИИ титана, говорящий, что "Погиб дружественный пилот". Ведь кроме этих ребят у него, по сути, никого не осталось.
- Внимание. На корпусе титана обнаружен чип союзника... - внезапно оживился "Атлас", повернув громадную голову в сторону Дейва.
Кого могло притащить сюда в такое время?
- Bonjour, Марти! - Грэг не стал оборачиваться, узнав голос товарища, который взобрался на загривок "Атласу" и заглянул прямо в его инфракрасный глаз. - Comment ça va? (Как дела?)
Титан, обделённый эмоциями, осторожно опустил своего пилота на землю и, сканируя сидящего на себе незваного гостя, ровным голосом выдал:
- Пилот четвёртой эскадрильи "Дельта" Доминик Дюжарден... - "Атлас" сделал паузу, обрабатывая информацию и обращаясь к Дейву. - Что прикажете делать?
- Аккуратно подвесь его под потолок... - Грэгсон легкомысленно махнул рукой и, поправив бинты на боку, отвернулся, делая большой глоток виски.
- Эй-эй! Arrête! - завопил Доминик, когда титан послушно, не принимая возражений, потянулся к нему рукой и ловко, но бережно ухватил за талию. - Опусти меня, Марти! Дейв! Дейв!
Невыносимый. Сжав пальцами переносицу, мужчина остановился и, дав команду "Атласу" поставить пойманную цель на пол, посмотрел на француза со смесью лёгкого раздражения и досады. Доминик являлся снайпером в их отряде. Дерзкий, не слишком сообразительный, но зато ловкий и меткий, этот хитрец умудрялся располагать к себе и бесить одновременно. Он постоянно болтал без умолку, заставляя Дейва буквально слышать, как трескаются и горят его терпение и мозги.
Однако... Только Дюжардена Грэг рискнул назвать своим другом. Остальные могли его выслушать, могли прикрыть спину в бою, но поддержать в трудную минуту - никогда. Француз скрашивал его одиночество, превращал рутину в праздник, не забывал про дни рождения и навязчиво досаждал в бою, то и дело цепляясь за корпус "Атласа" и путешествуя верхом. А ещё эта его привычка называть титана по имени... Словно он воспринимал его как-то иначе.
Оказавшись на земле, француз отряхнулся, показал чужому титану два большим пальца и, бросив недовольный, но тёплый взгляд на Дейва, решительно подошёл к нему ближе.
- Bonjour, chère. Опять напиваешься в одиночестве? - голубоглазый француз отсалютовал старшему по званию и мотнул головой назад, скидывая с затылка капюшон. Волосы у Доминика на этот раз были не чёрного, а почти серого цвета - для некоторых прелести химических лабораторий Города Ангелов считались почти необходимой привилегией.
- Уже собираюсь уходить. Ты по делу или просто поболтать? - американец в такие моменты ненавидел пустые разговоры, поэтому отделаться от Дюжардена хотелось как можно быстрее. Но у снайпера, судя по всему, были иные воззрения на этот счёт.
- Поболтать, конечно же. Пока нас не выбросили куда-нибудь в самое пекло. К тому же, тебе недавно стукнуло тридцать шесть, а ты даже не проставился…
- Вообще-то тридцать пять, Доминик. - Совершенно не обратив внимания на глумливую ухмылку товарища, поправил его Дейв. - Если хочешь выпить, то я - не лучшая кандидатура.
- Да брось! - этот мерзкий французский акцент порой доводил Грэгсона до помешательства. - Пропустим по стаканчику, обсудим последние новости. Тебе давно пора выбраться из своей капсулы и развеяться, а то заржавеешь.
Ага, конечно.
Пибоди вежливо улыбнулся и, хлопнув ладонью по спине Доминика, пошёл в сторону бараков, неопределённо выдыхая в пространство:
- Заржаветь может твой Страйдер, если ты продолжишь полагаться только на собственную удачливость… - нисколько не удивившись тому, что Дюжарден последовал за ним, Грэгсон закатил глаза. - Дай мне побыть в одиночестве.
- Одиночество - для сильных духом, но выпивка - по расписанию.
Убедившись, что “Атлас” благополучно ушёл в спящий режим, не обнаружив пилота в зоне приёма чипа, Дейв завернул за угол и, сунув в руки Доминика фляжку, махнул рукой легкомысленно. Если француз столь непреклонен, можно на время проигнорировать свои воззрения на субординацию.
- Только не как в прошлый раз, ладно? - попросил он, открывая дверь в свою комнату. - А то я не сумел объяснить командиру, почему на моём снаряжении перестало хватать нескольких креплений.
- Я был пьян, ты тоже - чего тут объяснять? - Дюжарден залетел в помещение, словно к себе домой и, мельком глянув на разобранный реактивный ранец, отпил из фляжки. Поморщившись от мерзкого привкуса, привыкший к более мягким напиткам француз вернул виски владельцу.
- Гадость какая. Как ты это пьёшь?
- Солдат не гнушается крепкого алкоголя. Повышается выносливость и меткость… - ответил Дейв и, сев на кровать, поманил к себе Дюжардена. Оказавшись в закрытом пространстве вдали от следящих камер и устройств прослушки персонала, он позволил себе вспомнить, что именно иногда связывало их в трудную минуту. Не выпивка, не разговоры, не пустое молчание, а нечто сродни библейскому грехопадению. Их маленький секрет, скрываемый под несколькими слоями маскировки и натянутых улыбок.
- Дейв… Я не в настроении.
Какая разница, сколько времени прошло с момента начала этой войны.
- Ты хотел выпить, я прошу об одолжении. Всё честно, Доминик.
В Городе Ангелов и не такое происходит за закрытыми дверями. Самым большим своим достижением Грэгсон считал отсутствие платы за отличие от большинства. И какая разница, что пить - горький виски или чужую близость.
- На последнем задании ты тащил раненого меня до Страйдера… - не узнавал свой тихий голос Пибоди, когда француз оказался рядом и сел к штурмовику на бёдра. - Ты говорил, что Ополчение заняло опорный пункт, что объявлена эвакуация, а я рвался в бой, как умалишённый. А потом… Потом ты сказал что-то по-французски, затаскивая меня в кабину титана. Что это было, Доминик?
Отбрасывая в сторону свою куртку с капюшоном, Дюжарден недовольно посмотрел на американца и покачал головой.
- Тебе нужно меньше пить, Дейв. Давай ты просто поспишь, а я посижу рядом. В госпитале, помнится, тебе понравилась такая практика. Мол, излечивает от посттравматики, заставляет задуматься и прочее говно.
- Доминик… - перехватив руку снайпера, Грэгсон ткнулся лбом в его плечо и вздохнул. Он вспомнил, как, залитый кровью погибшего товарища, в первый раз познакомился с Дюжарденом. Тогда в полнейшей тишине снайпер помог ему снять снаряжение, затащил в душ и, точно также недовольно ворча, втащил в камеру регенерационного блока.
- Ложись. А то словишь пулю сразу после высадки или не успеешь катапультироваться из “Атласа”. И кто тогда скрасит мои серые будни? - толкнув американца на кровать и упав рядом, Дюжарден тяжело вздохнул, прикрывая глаза.
В Городе Ангелов тяжело услышать настоящую тишину из-за работающих реакторов, людского гомона и редких выстрелов…
- Тогда я сказал…
...Но сейчас Дейву действительно казалось, что они находятся в вакуумной пустоте.
- Si on vit sans but, on mourra pour rien.
Посмотрев на Доминика с пьяным досадливым блеском в чёрных глазах, пилот судорожно вздохнул, требуя перевод. Но Дюжарден слишком любил драматичные паузы. Когда терпения уже не хватало, штурмовик подумал заполнить эту гнетущую пустоту потоком бранных фраз, но внезапно снайпер снова заговорил:
- Если ты не живешь для чего-то, ты умрешь ни за что.
И для чего же он жил? Грэгсон перевёл взгляд на хромированный потолок капсулы и глубоко вздохнул. Наверное, для незабываемого чувства собственной значимости. Противно.
- Значит, в тот момент я бы умер ни за что? - спросил Дейв после паузы.
- В тот момент ты умер бы, так и не узнав, ради чего сражаешься. А это ощущение гораздо хуже, поверь мне.
- Неприятный опыт? - Грэгсон иронично улыбнулся, сжимая руку Призрака.
- Нет. Принцип солдата. Ведь дело не в патриотизме и не в уставе корпорации. Эта херня уже давно никого не интересует… - убрав коммуникатор на прикроватную тумбу, Дюжарден поморщился.
- А в чём же тогда дело? - недоумённо спросил Грэгсон, уже заранее понимая, что, возможно, не получит адекватного ответа, потому что француз уже перегорел болтать. Как спичка, которая вспыхивает и быстро гаснет.
- В гордости, приятель. В гордости. Эта сучка всегда заставляет задуматься о мотивации. А на войне мотивация должна быть одна - убей или будь убитым.
- Добей или добьют тебя.
И пилоты снова замолчали. Ощутив, как постепенно накатывает сонливость, Дейв Грэгсон впервые за долгое время задумался о смысле этой войны. О синергии человека и большой машины. И о том, что будет делать дальше, когда ему стукнет, например, сорок лет.
- Тридцать пять - крутой возраст, Дейв… - озвучил внезапно его мысли Доминик. - Не профукай его.
- Предлагаешь жениться и завести семью? - ехидно и сонно отозвался Пибоди.
- Нет, просто не погибни, блять. А всё остальное приложится.
Ага. Конечно.