“So, you’re saying you want to leave a bullet in you? S’fine by me. Was trying to be nice, but that hasn’t gotten me far.”
Время ничего не расскажет
Автор: your gentle killer
Фэндом: Assassin's Creed
Персонажи: Джо(Ночной Охотник)/Уильям Де Сен При (Охотник)
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, POV
Предупреждения: OOC
Посвящение: Corvo Attano, Noobito
Описание:
Кому доверить собственные воспоминания? Уильям спустя несколько лет встречает Джо, который отвечает ему на этот вопрос.
Примечания автора:
Не бечено. Секс ради секса. Пейринг ради пейринга.
Скачать White Buffalo and The Forest Rangers - House Of The Rising Sun .
.БОЯТЬСЯПУГАТЬСЯ19 октября 1781 года
Сегодня войска Джорджа Вашингтона разгромили британскую армию при осаде Йорктауна. Не знаю, почему именно так начинается моя последняя запись, но я не привык писать с наскока, стараясь учесть все возможные детали разом. Люблю издалека. Медленно. Бумаги хватит на каждую строчку, даже на самую каверзную, написанную собственной кровью. Победа. Это, возможно, рано говорить, но я уже уверен в ней, несмотря на то, что не присутствовал на поле боя, что сильно печалит меня. Я хотел сражаться бок о бок с братьями, которые вызвались добровольцами, помогать раненым, мёртвым, живым. Каждый из нас – часть чего-то большего, отныне и навсегда, и это больно – быть за кулисами.
Но я сам выбрал свой путь. С самого начала, когда ноги мои ступили на палубу корабля, когда судно отплыло от родного берега. Я сам выбрал это.
Что я думаю о войне? Это ремесло. Умение выковывать сильных духом, умение создавать из хаоса порядок. Мы вступили в ряды революционеров вопреки правилам, мы стали частью творящейся вокруг анархии, но я верю, что мы сделали правильно, мы следовали кодексу. Братство было расколото на куски, но теперь мы почти что единое целое – каждая смерть товарища воспринималась личной потерей, каждое ранение кровью проливалось на наши руки. Политика жестока. И когда кредо становится её неотъемлемой частью, невольно задумываешься о ценности и важности таких моментов.
Гибнуть за идею? Когда-то ассассины, будучи противниками тамплиеров, будучи образчиком свободы и равенства, готовы были заслонить своими телами пушки. Сейчас убедить в этом молодых рекрутов всё труднее, даже упоминая Радунхагейду, негласного лидера Братства, нового героя. И мне бы не помешала его помощь, но Коннор не отвечал на мои письма. Его чувства легко понять, ведь о Кредо он не знает практически ничего и действует сгоряча, порой не думая о последствиях. Он борется, потому что пока больше некому это делать. Да и кто из современных ассассинов способен понять Кредо, как наши предки? Чтобы познать истину, нужно время, нужны люди, нужны правильные эмоции.
Так трудно. Перескакиваю с идеи на идею, со строчки на строчку, а перо само тянется написать историю моего знакомства с братьями и сёстрами. Хочется вспомнить бостонский чай, суровый взгляд Коннора, выбрасывающего ящики за борт корабля, Эмили Берк, штыком рвущую британские флаги, Гаррета, прячущего за шляпой мрачные тёмные глаза, и Джо… Просто Джо. Снующего между солдатами, одетого в красный мундир. Он топором разбивал ящики с чаем и помогал плотнику О’Брайену сталкивать британцев в воду. Происходящее врезалось мне в мозг настолько ярко, настолько чётко, словно это было вчера. Но нет, времена бегут неумолимо, и вот я уже один из их. Лидер? Скорее наставник. Все они мои дети.
Джо. Обведя чернилами эти три ненавистные мне буквы, я вспоминаю нашу первую встречу. Ему предложили ввести меня в курс дела, но безымянный убийца не стремился помогать новичку, и мне пришлось пытать его вопросами и просьбами. Я помню, мы вышли из дома, он повёл меня к повозке, на которой мы должны были добраться до нужного места, и коротко назвал своё имя. Словно это было проблемой. Ехали долго, я мучился от молчания. И я не знаю, почему не записал это раньше, наверное, был слишком озадачен, слишком напуган открывшимися передо мной перспективами. Оружие. Тогда я увидел у Джо крюк и спросил, из чего он сделан, почему именно так, а не иначе. Убийца рассмеялся мне в лицо и попросил не задавать глупых вопросов, но идея не отпускала меня.
Именно поэтому я спроектировал свой крюк.
Почему я пишу всё это? Наверное, потому что прошло уже три года с тех пор, как мы виделись последний раз.
Помню, как Джо перестал спать ночами – мы были в разведке, и днём он уснул прямо на полу в таверне, где мы укрепились. Я попытался укрыть его, но убийца схватил меня за шею и сильно ударил об стену так, что сознание покинуло меня. Проснувшись с дикой головной болью, я впервые почувствовал его поцелуй на своих губах. Тогда Джо не скрывал своего лица от меня. Это нельзя было назвать любовью, нет, это было что-то сродни притяжению, сродни необходимости друг в друге. Ему просто нужен был кто-то, а я… Я просто поддался искушению, вот и всё. Понял, что любить его, как брата, у меня уже никогда не получится. Даже после его бегства из братства.
Я затрудняюсь описать те ночи, которые мы с тех пор проводили вместе – французские романы, к счастью, не мой конёк. К тому же, бумаги и чернил не так уж много. Скажу только то, что я скучаю. Временами на собраниях Братства мне до сих пор видится его угрюмый силуэт, прислонившийся к грязной кирпичной стене. Его жёлтые глаза, которые смотрят на меня с раздражением и непониманием. Мне слышится его голос, говорящий мне, что он никогда не закончит охоту. А что будет, когда… он убьёт всех? Задавался ли Джо подобным вопросом хоть раз?
Наверное, тогда он придумает себе нового врага. Например, меня. Или самого Джорджа Вашингтона. Или Бога. Не знаю. Но я жду нашей встречи.
Последняя запись. Сумбурная и совершенно несвязная. Как закончить её? Чернил всё меньше, пишу на развороте обложки так, чтобы поместилось. В подобных случаях следует подвести какой-то итог, но мысли мои уже растворились в сонном мареве. Не стоит распинаться для внезапного читателя, думаю, он будет гораздо умнее меня и поймёт, что в выводах нет никакого смысла.
Уильям Де Сен При. 19 октября 1781 год. Ничто не истина и всё дозволено.
Охотник отложил перо. На улице уже стемнело, лес погрузился в мягкую пелену тумана и ночных звуков, а у него в окне всё ещё тлела свеча, будто призывая на свет неудачливых путников. Но гостей сегодня в этом маленьком охотничьем домике никто не ждал. Уилл смотрел на написанные строчки с недоверием, словно боясь раскрыть безмолвным страницам какую-то тайну, которую им не следовало знать. Он не знал, почему перестал доверять самому себе, почему именно сейчас решил сжечь воспоминания о революции и размышления о Кредо, хранящиеся в этом дневнике, почему испугался. Братья поняли бы его, наверное, но сам Де Сен При не был уверен в правильности принятого решения. Хочется порой оставить после себя для потомков хоть слово, хоть клочок бумаги, ведь они творят историю, а не мутный фарс.
Отчего у Уилла так дрожали руки?
Мужчина отодвинул от себя маленькую книжечку в кожаном переплёте и прислушался. На этих страницах была его жизнь, почти десять лет мыслей, желаний, возможностей. Десять лет особой любви, и один год восхищений. Трудно расстаться даже с одной буквой, взглядом сверля стены, шкаф, смятую постель. Француз не спал почти сутки, и теперь его организм был до краёв наполнен усталостью, думалось с трудом, поэтому завершить начатое ему так и не удавалось. Тишина. Он медленно поднялся из-за стола, оглядел пустой дом, прислушался к давящему безмолвию и судорожно вздохнул, пытаясь нащупать страх и ужас леса, вселяющиеся в него и по сей день. Приближалась гроза, отдалённый гул грома прорезал пустоту и заставил француза вздрогнуть.
Джо. Почему именно сегодня воспоминания столь яркие и мучительные? Почему ужас и страх ассоциируются только с ним, почему лес стал враждебен? Индейские братья из племени Молчаливой Тени говорили Уиллу, что духи способны разговаривать с каждым, кто готов слушать, с каждым, кто способен понимать. Мимолётное предчувствие может стать подсказкой к загадкам разума, и Уильям прислушивался к каждой, даже к грому за окном. Джо. Воспоминания комком в горле стояли. Следуя подсказкам, Де Сен При боялся предположить, к чему ведут его знаки, подсознание, эмоции. Ходил по дому, борясь со сном, мучился от тягостного ощущения в груди, беспокоился. Пока, наконец, посторонний шум не заставил его схватиться за оружие. Он направил пистолет в темноту хлопнувшей двери, замер и издал тихий вздох, когда на пороге увидел его. Безымянного убийцу. Наставника. Почти учителя. Свихнувшуюся деталь в механизме разрушенного Кредо.
Ассассин, предавший коллективный разум.
Джо.
Молча опустив пистолет, Уильям оглядел мужчину. Стоя в полумраке горящей свечи, убийца медленно снял шляпу и открыл лицо. Жёлтые глаза Джо внимательно проследили за тем, как Де Сен При отложил оружие в сторону, и между ними вновь тяжёлым удушающим туманом опустилось безмолвие. Уилл слышал только своё сердце, судорожно бьющееся в груди, только его.
Без слов. Так было всегда, и так будет вечность. Джо расстегнул свой мокрый кожаный камзол, сделав несколько шагов к французу, и шумно выдохнул, когда охотник потянулся к воротнику своей рубашки. Подсознание отключилось, разум отказывался управлять телом, лишь эмоции правили бал. И кредо, которое Уильям так старался отодвинуть на второй план.
Он пытался что-то сказать, но слова застряли в горле, поэтому Де Сен При издал нелепый хрип и, когда Джо заключил его в страстные объятия, закрыл глаза, поддаваясь жаркому порыву своего брата по крови. Убийца уводил его в поцелуе дико, как сам лесной дух во плоти, невежественно легко и собственнически. Несколько лет разлуки тут же канули в небытие, когда мысли Уильяма о дневнике и Братстве заменились фантазиями приземлённой плоти. Пальцы француза скользнули по шее сбежавшего ассассина, обвели тонкий шрам на ключице, и короткий хриплый стон отпечатался на его губах. Скучал. Не признается в этом никогда, но Джо действительно скучал, пытаясь в нетерпеливых движениях спрятать свою откровенно-жаркую похоть. Подхватив Уилла, он усадил его на стол и укусом вцепился в шею, освобождая от оков дорогой рубашки, пояса. Тяжёлый кожаный камзол с грохотом, со всеми пряжками и оружием соскользнул с плеч убийцы на пол.
Поцелуи. Уильям поймал почти звериный взгляд Джо и, поддаваясь каждому движению, каждой прихоти американца, отвечал ему на каждый поцелуй. Он не сдержал громкого стона, стоило безымянному ассассину снять с него оставшуюся одежду и освободиться от своей. Чувства, находящиеся на острие кинжала, осколки экстаза и почти позабытой страсти поглотили обоих в один напряжённый момент, когда от воспоминаний Уильяма уже начинало лихорадить.
Без слов. Дневник упал со стола, но Де Сен При даже не придал этому значения, будучи в плену ядовитой любви Джо. Во взгляде убийцы француз видел не только вожделение, но и необъяснимое отчаяние, которое сильно озадачило его. Вопросы, которые ему хотелось задать, тут же вылетали из головы, слова испарялись на языке. Почему Джо пришёл к нему? Почему сегодня? Приподнявшись на руках, Уильям позволил любовнику, как и тогда, в их первый раз, грубо завладеть своим телом, вырывая из глотки несдержанные стоны. Боль ослепила Уилла, но поцелуи безумного ассассина отвлекали, возвращая мысли в более приятное русло. Пальцы Джо с силой сжали бедро Де Сен При.
- Молчи… - наконец сумел выговорить безымянный ассассин – Ничего не говори.
Уильям коротко кивнул и застонал, обнимая любовника за шею одной рукой и закрывая глаза. Сердце его всё ещё неистово колотилось в груди, слова путались на языке. Хватит. Их захлестнуло обоюдное наслаждение, и Де Сен При даже не хотелось дышать, настолько сильны были ощущения. Задыхаясь, он сжал руку в волосах Джо и, когда любовник начал двигаться слишком грубо и быстро, прижался щекой к его виску.
Свеча в окне погасла с тихим шипением. Двое мужчин застонали в возникшей тишине, когда удовольствие в последний раз захлестнуло их головы.
Уилл даже и не вспомнил потом, как они переместились на кровать. Но единственное, что врезалось в его память сильнее, чем война, сильнее, чем любовь, это была фраза Джо, брошенная в тишину:
- Я остаюсь.
Это был первый раз, когда убийца спал ночью. И Де Сен При, утомлённый бессонницей и ожиданием, молча смотрел на него, осторожно касаясь пальцами смуглой щеки. Наверное, в этот день Джо был по-настоящему счастлив, потому что сон его был крепкий и глубокий, мужчина впервые отпустил всё напряжение и остановил погоню. Тамплиеры были повержены. Кровь их смыта с рук. А смысл в убийстве частично потерян.
Частично. Потому что больной разум Джо уже вряд ли вернёт ему имя, дом, жизнь, Братство. Безымянный Потрошитель продолжит охоту за врагами-крестоносцами, будет резать и убивать, пока не свалится замертво от шальной пули или стрелы. Молчаливая Тень говорил Уиллу, что ушедший от корней и матери-природы ребёнок навсегда облекает себя на смерть. Он говорил, что, если охотник вернётся, значит, ему нечего больше терять, что таким образом он прощается с миром. Но Де Сен При упрямо не хотел в это верить.
Превозмогая сон, боль и дрожь в руках, Уильям встал. Посмотрев на, казалось, крепко спящего Джо, француз подошёл к столу, поднял с пола свой дневник и, одевшись, посмотрел в сторону уютно потрескивающего камина. Пролистывая книжечку в кожаной обложке, испещрённую идеальными французскими строками, мужчина заметно нервничал и, сев напротив огня, приложил руку к губам.
Уставший от бессонницы и поцелуев, Де Сен При думал лишь о том, что хочет проснуться. Что это сон. Просто долгий и ненавистно прекрасный.
- Что ты делаешь, Уилл? – раздался знакомый хриплый голос.
- Хочу сжечь свои воспоминания.
Рука Потрошителя скользнула по плечу француза.
- Зачем сжигать то, что заведомо становится бессмертным?
Уильям медленно покачал головой и, поймав руку Джо, чувственно поцеловал его запястье.
- Потому что нет смысла… - с трудом выговорил он после возникшей паузы, откидываясь назад и кладя голову на плечо любовника – Нет смысла в этом. Война запечатлена у каждого в своём воображении, в своём таком же дневнике. А здесь не только она. Здесь Братство, Кредо, вся история ассассинов, которую не должны найти враги нашей колонии.
Джо смотрел на дневник с недоверием и непониманием, однако же, ответил:
- Тогда спрячь его.
- Но куда? – Уильям посмотрел на убийцу, затем на дневник, и горечь от воспоминаний почувствовалась на кончике языка – Время сожрёт его.
- Пусть это сделает время, а не враги Братства, Уилл. Время никому не расскажет.
Американец поцеловал Де Сен При в висок и, встав с пола, вернулся к смятой постели. Взгляд Уилла остановился на кожаной обложке дневника, и, поразмыслив над сказанным, француз всё-таки вернул книжку на стол.
- Ты ведь уйдёшь на утро, да? – спросил он, присев на край кровати. Безымянный ассассин помолчал немного, затем похлопал по одеялу рядом, недовольно поморщившись, и ответил:
- Давай ты не будешь задавать мне глупых вопросов?
На это Уильям смог лишь согласно кивнуть, потому как, когда его голова коснулась подушки, уставший организм силком заставил его опуститься в сладкие объятия Морфея.
Джо замолчал. Задумчиво бросив взгляд на камин, он, не глядя, прикоснулся к плечу Уильяма и несильно сжал его. В жёлтых глазах убийцы застыла блаженная пустота.
@темы: Летят по небу ассассины!(С), Фанфики
-
-
09.01.2013 в 02:38-
-
09.01.2013 в 07:34-
-
09.01.2013 в 13:46