“So, you’re saying you want to leave a bullet in you? S’fine by me. Was trying to be nice, but that hasn’t gotten me far.”
Я в аду.
Кинковый фмоб пора запускать с блэкджеком и порнухой.
Название: Время покажет
Фендом: Batman The Telltale Series
Персонажи: Брюс Уэйн, Освальд Кобблпот
Жанр: персонажи разговаривают и ничего не происходит, юмор, драма.
Предупреждение: у меня опять ощущение, что они потрахались.
*кликабельная картинка
— Почему именно Пингвин, Оз?
— Ну, знаешь ли, мне всегда нравились пингвины.
Когда Джим Гордон пропускает Брюса в комнату для допросов, уже светает. Летучая мышь не спит по ночам, но после произошедшего Уэйну был просто необходим хоть какой-нибудь отдых, но нормально уснуть не получается. Болят рёбра. Скулы. Затылок. У Освальда, несмотря на его комплекцию, очень тяжёлая рука, и это неудивительно, учитывая, что тот был замешан в организации подпольных боксёрских матчей и участии в них — выходцы боёв без правил знают, как ударить так, чтобы человек лёг в третьем раунде.
Брюсу интересно, сможет ли его друг когда-нибудь снова выйти на ринг или хотя бы встать с инвалидного кресла.
Ему интересно, понял ли Освальд хоть что-то.
Интересно, вспомнит ли он время, когда всё было хорошо? Или у них никогда и не было нормальных отношений?
— О, Брюс. Рад видеть тебя. Как дела? У меня, как видишь, не очень.
На столе, помимо личного дела Кобблпота, лежит пингвинья маска. Белая с чёрным клювом, по совместительству респиратор. В ней Освальд переставал быть человеком и превращался в очередное готэмское чудовище, которому место в тюрьме или Аркхэме.
Но Брюс хочет, чтобы его другу скостили срок.
Хочет думать, что Кобблпот просто оступился.
Что он ни в чём не виноват. Что он лишь пешка. Не солдат.
Костяшки пальцев Освальда сбиты в кровь. На нём тюремная форма, бесконечные бинты, швы и ортез, сковывающий правую ногу. Брюс помнит, как ломал ему колено, не чувствуя ничего, кроме искреннего наслаждения. Прав был Джон Доу, когда саркастично отметил:
Ты наслаждался тем, что ему больно.
— Что ты здесь делаешь? Пришёл посмотреть на то, как враг Готэма раскаивается в содеянном? — ядовитые комментарии Освальда извергаются из него нескончаемым потоком, и Уэйну становится противно. — Я не раскаиваюсь, Брюс. Всё было правильно. Этот город нуждается в таких, как я и Леди Аркхэм.
Колено Освальда сломано так, что Пингвину, скорее всего, до конца жизни придётся носить ортез. Брюс знает это, потому что бил наверняка.
У Освальда сотрясение и вертиго. Брюс знает это, потому что очень старался сделать ему больно за всё, что тот натворил.
— Почему ты молчишь? Не молчи, приятель, давай пообщаемся. Ты ведь не будешь все выделенные тебе полчаса просто смотреть мне в глаза, верно?
Будет. В тщетных попытках разглядеть в них осознание, осмысленность, вину. Всё, что угодно. Брюс не хочет себе в этом признаваться, но он верит в то, что за маской Пингвина всё ещё скрывается его друг детства. Тот самый, с которым они играли в Кобблпот Парке. С которым расстались при трагических обстоятельствах. С которым хотели вернуть их городу былое величие.
Бэтмен никогда не прощает предательство. А Брюс? Что сделает Брюс Уэйн?
— Что случилось с твоей ногой, Оз? — спрашивает он.
— Упал с лестницы. Ничего страшного. — Отвечает Освальд.
Такие травмы оставляют свой отпечаток. Брюс хочет сказать ему об этом. Хочет подарить трость. Хочет оказать помощь.
А Бэтмен… он хочет, чтобы Пингвин страдал.
— Не похоже на простое падение.
— Какая разница, Брюс? — смеётся Освальд. — В любом случае в балетный кружок меня уже не возьмут.
Кобблпот закашливается — болят рёбра. Как и у самого Брюса. Уэйн старается дышать спокойнее, чтобы не выдать себя, но Освальд всё равно замечает замаскированные следы от ударов на его лице.
— Ты тоже выглядишь не очень. Харви хотел посмотреть, какого цвета у тебя дерьмо, дорогуша?
— Оз…
— Я слышал, особняк твой сгорел. Печально-печально. Хороший был дом. Как тебя вообще ко мне пустили? — Освальд недоверчиво щурится, повышая голос. — Неужели остался кто-то, кто ещё верит в тебя? Как верили в Харви Дента…
Уэйн закрывает глаза и качает головой, не зная, что ответить на это. Ему хочется слушать Кобблпота в слабой надежде, что тот умеет читать мысли и поймёт, что чувствует его единственный друг.
— Я тебе рассказывал, каково мне было в приюте, а, Брюс? Ничем не отличается от заключения в Лечебнице Аркхэм. Живёшь по часам, без возможности выйти за пределы заднего двора, будто скотина на выгуле. Жрёшь, что дают. Не желаешь слушать каждый день, что рано или поздно тебя, одинокого и никому не нужного, выбросят за дверь, и ты будешь молить бога о том, чтобы тот… вернул тебя обратно.
Часики тикают, сказал бы сейчас Джон Доу. Брюс поднимает уставший взгляд на Освальда и хочет уйти, но не может, потому что, откровенно говоря, пришёл за ответами. За ответами на свои многочисленные вопросы.
— Я никогда никого ни о чём не просил. Честно, Брюс! Я жил для себя! Вынашивал план мести этому продажному городу. Винил каждого встречного в том, что мне, чёрт возьми, так не повезло. Мои родители умерли, и я рухнул на самое дно. Без них я был никем.
— У тебя был я, Оз…. — говорит Брюс Уэйн.
— Не ври себе. Тебе и твоему драгоценному дворецкому было бы на меня насрать.
Злобно щурясь, Кобблпот откидывается назад на спинку стула и дёргает на себя наручники, пристёгнутые к столу. Двигаться ему сложно, он старается делать это по минимуму, потому что все силы уходят на дыхание. Брюс его слышит — сиплый вдох, хриплый выдох.
Бэтмен подвесил Пингвина за ноги на пожарной лестнице. Прекрасно зная, что с такими травмами висеть вниз головой смертельно опасно. Но Освальд же уже получал подобные травмы во время боёв на ринге, да? Ему не привыкать к осложнениям.
— Мне жаль твою мать, Оз. — говорит Брюс Уэйн.
— Какой смысл в сожалении, когда она уже давно гниёт в могиле? — спокойно произносит Кобблпот с пугающей улыбкой на обезображенном синяками лице.
Между ними повисает удушливое безмолвие. Они смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока улыбка не сползает с лица Освальда.
— Зачем ты пришёл, Брюс? — спрашивает он тихо.
— Увидеть тебя. — спокойно отвечает Уэйн.
— Хочешь позлорадствовать?
— Нет. Я всё ещё твой друг, Оз. Всегда им был. Поэтому я здесь. Любой друг бы так поступил.
Кобблпот смеётся, но тут же замолкает, потому что больно. В груди у Брюса появляется ощущение тяжести, которое быстро проходит и сменяется смутным удовольствием. Тьмой, про которую говорил Джон Доу. Задавив в себе это чувство, Уэйн снова отводит взгляд и вздыхает.
— После всего, что я сделал, ты приходишь сюда и говоришь мне о дружбе? Да на твоём месте я бы… Я бы… — Освальд качает головой, и его брови болезненно приподнимаются. Не нужно быть чутким эмпатом, чтобы понять, что Кобблпот колеблется и постепенно ломается под тяжёлым грузом признательности.
Он всегда был один, думает Брюс.
Он это заслужил, думает Бэтмен.
— Я бы голыми руками задушил того, кто отобрал у меня всё… — заканчивает свою мысль Кобблпот и кладёт голову на свои руки. Руки, привыкшие к браслетам наручников.
— Я прощаю тебя, Оз.
Эти слова тяжело произносить, но Брюс Уэйн чувствует необходимость в том, чтобы они были озвучены. Поэтому переступает через Бэтмена. Освальду нужен друг, а не враг.
Ни сейчас. Ни когда-либо после.
— Ты сам-то веришь в это?! — резко поднимает голову Кобблпот. — Веришь в то, что говоришь?
— Верю.
Дверь приоткрывается, и Гордон говорит, что у них остаётся пять минут до того, как придёт адвокат. Брюс понимающе кивает, смотря на часы, опускает глаза и быстро прикидывает свои дальнейшие планы. Узнать, покроет ли страховка все убытки. Проведать Альфреда. Найти квартиру. Временную. Решить все вопросы с тем, предъявлять ли обвинение Харви. Скрыться или оставаться на виду.
Новое жильё пугает Брюса. Ему тяжело осознавать, что всё нажитое его родителями сгинуло в огне от брошенной Дентом спички. В войне с самим собой он выбрал путь Бэтмена, не желая признаваться себе в том, что без оружия и своих секретов он всего лишь глупец в смешном костюме. А ведь Освальд был прав.
Но, с другой стороны, если бы Кобблпот узнал, кто скрывается под маской летучей мыши, ситуация приобрела бы совершенно иные оттенки.
Они бы сейчас здесь не сидели, например.
— За пособничество террористам и преступный сговор ты надолго сядешь… — зачем-то говорит Брюс Уэйн.
— Не в первый раз, дорогуша, не в первый раз… — отвечает ему Освальд.
— Не исключено, что ты попадёшь не в тюрьму…
Кобблпот, не моргая, смотрит на друга и, когда до него доходит пугающее осознание, он испуганно отшатывается.
— В Аркхэме о тебе позаботятся, Оз.
— Нет… Нет-нет-нет! Я не сяду в лечебницу, слышишь меня! — возмущается Пингвин. — Они не посмеют!
— Если я попрошу Гордона, так и будет. Но не сразу. Тебя переведут, как только всё наладится.
— Ты не можешь так поступить со мной! — Освальд провожает Брюса взглядом до двери и шипит. — Я выберусь оттуда и, обещаю, я тебе это припомню!
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — Уэйн улыбается, обернувшись, и понимает, что бросить друга может только самый отъявленный негодяй, поэтому в его словах слышится горечь. — Там тебе помогут.
Джон Доу поможет.
В том-то и опасность, думает Бэтмен.
— Твой отец сказал моей матери то же самое. И где она теперь? — шипит Кобблпот и внезапно замолкает, изумлённо смотря на свои руки. Будто только что увидел на себе наручники. — Брюс…
Уэйн непреклонно качает головой. Ему хочется подойти к Освальду и сказать, что всё будет хорошо.
Хочется обнять. Не так, как в кабинете, когда его выгнали из правления.
Но перед глазами всё ещё стоят горящее поместье Уэйнов и разбитое стекло на полу. Он невольно отмечает, что снова услышать, с каким хрустом ломается колено Кобблпота, было бы безумно приятно.
И это чувство в его голове почему-то озвучено голосом Джона Доу.
— Брюс… Скажи, мы сможем снова стать друзьями?
— Время покажет. Не так ли, Оз?
Кинковый фмоб пора запускать с блэкджеком и порнухой.
Название: Время покажет
Фендом: Batman The Telltale Series
Персонажи: Брюс Уэйн, Освальд Кобблпот
Жанр: персонажи разговаривают и ничего не происходит, юмор, драма.
Предупреждение: у меня опять ощущение, что они потрахались.
*кликабельная картинка
— Почему именно Пингвин, Оз?
— Ну, знаешь ли, мне всегда нравились пингвины.
Когда Джим Гордон пропускает Брюса в комнату для допросов, уже светает. Летучая мышь не спит по ночам, но после произошедшего Уэйну был просто необходим хоть какой-нибудь отдых, но нормально уснуть не получается. Болят рёбра. Скулы. Затылок. У Освальда, несмотря на его комплекцию, очень тяжёлая рука, и это неудивительно, учитывая, что тот был замешан в организации подпольных боксёрских матчей и участии в них — выходцы боёв без правил знают, как ударить так, чтобы человек лёг в третьем раунде.
Брюсу интересно, сможет ли его друг когда-нибудь снова выйти на ринг или хотя бы встать с инвалидного кресла.
Ему интересно, понял ли Освальд хоть что-то.
Интересно, вспомнит ли он время, когда всё было хорошо? Или у них никогда и не было нормальных отношений?
— О, Брюс. Рад видеть тебя. Как дела? У меня, как видишь, не очень.
На столе, помимо личного дела Кобблпота, лежит пингвинья маска. Белая с чёрным клювом, по совместительству респиратор. В ней Освальд переставал быть человеком и превращался в очередное готэмское чудовище, которому место в тюрьме или Аркхэме.
Но Брюс хочет, чтобы его другу скостили срок.
Хочет думать, что Кобблпот просто оступился.
Что он ни в чём не виноват. Что он лишь пешка. Не солдат.
Костяшки пальцев Освальда сбиты в кровь. На нём тюремная форма, бесконечные бинты, швы и ортез, сковывающий правую ногу. Брюс помнит, как ломал ему колено, не чувствуя ничего, кроме искреннего наслаждения. Прав был Джон Доу, когда саркастично отметил:
Ты наслаждался тем, что ему больно.
— Что ты здесь делаешь? Пришёл посмотреть на то, как враг Готэма раскаивается в содеянном? — ядовитые комментарии Освальда извергаются из него нескончаемым потоком, и Уэйну становится противно. — Я не раскаиваюсь, Брюс. Всё было правильно. Этот город нуждается в таких, как я и Леди Аркхэм.
Колено Освальда сломано так, что Пингвину, скорее всего, до конца жизни придётся носить ортез. Брюс знает это, потому что бил наверняка.
У Освальда сотрясение и вертиго. Брюс знает это, потому что очень старался сделать ему больно за всё, что тот натворил.
— Почему ты молчишь? Не молчи, приятель, давай пообщаемся. Ты ведь не будешь все выделенные тебе полчаса просто смотреть мне в глаза, верно?
Будет. В тщетных попытках разглядеть в них осознание, осмысленность, вину. Всё, что угодно. Брюс не хочет себе в этом признаваться, но он верит в то, что за маской Пингвина всё ещё скрывается его друг детства. Тот самый, с которым они играли в Кобблпот Парке. С которым расстались при трагических обстоятельствах. С которым хотели вернуть их городу былое величие.
Бэтмен никогда не прощает предательство. А Брюс? Что сделает Брюс Уэйн?
— Что случилось с твоей ногой, Оз? — спрашивает он.
— Упал с лестницы. Ничего страшного. — Отвечает Освальд.
Такие травмы оставляют свой отпечаток. Брюс хочет сказать ему об этом. Хочет подарить трость. Хочет оказать помощь.
А Бэтмен… он хочет, чтобы Пингвин страдал.
— Не похоже на простое падение.
— Какая разница, Брюс? — смеётся Освальд. — В любом случае в балетный кружок меня уже не возьмут.
Кобблпот закашливается — болят рёбра. Как и у самого Брюса. Уэйн старается дышать спокойнее, чтобы не выдать себя, но Освальд всё равно замечает замаскированные следы от ударов на его лице.
— Ты тоже выглядишь не очень. Харви хотел посмотреть, какого цвета у тебя дерьмо, дорогуша?
— Оз…
— Я слышал, особняк твой сгорел. Печально-печально. Хороший был дом. Как тебя вообще ко мне пустили? — Освальд недоверчиво щурится, повышая голос. — Неужели остался кто-то, кто ещё верит в тебя? Как верили в Харви Дента…
Уэйн закрывает глаза и качает головой, не зная, что ответить на это. Ему хочется слушать Кобблпота в слабой надежде, что тот умеет читать мысли и поймёт, что чувствует его единственный друг.
— Я тебе рассказывал, каково мне было в приюте, а, Брюс? Ничем не отличается от заключения в Лечебнице Аркхэм. Живёшь по часам, без возможности выйти за пределы заднего двора, будто скотина на выгуле. Жрёшь, что дают. Не желаешь слушать каждый день, что рано или поздно тебя, одинокого и никому не нужного, выбросят за дверь, и ты будешь молить бога о том, чтобы тот… вернул тебя обратно.
Часики тикают, сказал бы сейчас Джон Доу. Брюс поднимает уставший взгляд на Освальда и хочет уйти, но не может, потому что, откровенно говоря, пришёл за ответами. За ответами на свои многочисленные вопросы.
— Я никогда никого ни о чём не просил. Честно, Брюс! Я жил для себя! Вынашивал план мести этому продажному городу. Винил каждого встречного в том, что мне, чёрт возьми, так не повезло. Мои родители умерли, и я рухнул на самое дно. Без них я был никем.
— У тебя был я, Оз…. — говорит Брюс Уэйн.
— Не ври себе. Тебе и твоему драгоценному дворецкому было бы на меня насрать.
Злобно щурясь, Кобблпот откидывается назад на спинку стула и дёргает на себя наручники, пристёгнутые к столу. Двигаться ему сложно, он старается делать это по минимуму, потому что все силы уходят на дыхание. Брюс его слышит — сиплый вдох, хриплый выдох.
Бэтмен подвесил Пингвина за ноги на пожарной лестнице. Прекрасно зная, что с такими травмами висеть вниз головой смертельно опасно. Но Освальд же уже получал подобные травмы во время боёв на ринге, да? Ему не привыкать к осложнениям.
— Мне жаль твою мать, Оз. — говорит Брюс Уэйн.
— Какой смысл в сожалении, когда она уже давно гниёт в могиле? — спокойно произносит Кобблпот с пугающей улыбкой на обезображенном синяками лице.
Между ними повисает удушливое безмолвие. Они смотрят друг другу в глаза до тех пор, пока улыбка не сползает с лица Освальда.
— Зачем ты пришёл, Брюс? — спрашивает он тихо.
— Увидеть тебя. — спокойно отвечает Уэйн.
— Хочешь позлорадствовать?
— Нет. Я всё ещё твой друг, Оз. Всегда им был. Поэтому я здесь. Любой друг бы так поступил.
Кобблпот смеётся, но тут же замолкает, потому что больно. В груди у Брюса появляется ощущение тяжести, которое быстро проходит и сменяется смутным удовольствием. Тьмой, про которую говорил Джон Доу. Задавив в себе это чувство, Уэйн снова отводит взгляд и вздыхает.
— После всего, что я сделал, ты приходишь сюда и говоришь мне о дружбе? Да на твоём месте я бы… Я бы… — Освальд качает головой, и его брови болезненно приподнимаются. Не нужно быть чутким эмпатом, чтобы понять, что Кобблпот колеблется и постепенно ломается под тяжёлым грузом признательности.
Он всегда был один, думает Брюс.
Он это заслужил, думает Бэтмен.
— Я бы голыми руками задушил того, кто отобрал у меня всё… — заканчивает свою мысль Кобблпот и кладёт голову на свои руки. Руки, привыкшие к браслетам наручников.
— Я прощаю тебя, Оз.
Эти слова тяжело произносить, но Брюс Уэйн чувствует необходимость в том, чтобы они были озвучены. Поэтому переступает через Бэтмена. Освальду нужен друг, а не враг.
Ни сейчас. Ни когда-либо после.
— Ты сам-то веришь в это?! — резко поднимает голову Кобблпот. — Веришь в то, что говоришь?
— Верю.
Дверь приоткрывается, и Гордон говорит, что у них остаётся пять минут до того, как придёт адвокат. Брюс понимающе кивает, смотря на часы, опускает глаза и быстро прикидывает свои дальнейшие планы. Узнать, покроет ли страховка все убытки. Проведать Альфреда. Найти квартиру. Временную. Решить все вопросы с тем, предъявлять ли обвинение Харви. Скрыться или оставаться на виду.
Новое жильё пугает Брюса. Ему тяжело осознавать, что всё нажитое его родителями сгинуло в огне от брошенной Дентом спички. В войне с самим собой он выбрал путь Бэтмена, не желая признаваться себе в том, что без оружия и своих секретов он всего лишь глупец в смешном костюме. А ведь Освальд был прав.
Но, с другой стороны, если бы Кобблпот узнал, кто скрывается под маской летучей мыши, ситуация приобрела бы совершенно иные оттенки.
Они бы сейчас здесь не сидели, например.
— За пособничество террористам и преступный сговор ты надолго сядешь… — зачем-то говорит Брюс Уэйн.
— Не в первый раз, дорогуша, не в первый раз… — отвечает ему Освальд.
— Не исключено, что ты попадёшь не в тюрьму…
Кобблпот, не моргая, смотрит на друга и, когда до него доходит пугающее осознание, он испуганно отшатывается.
— В Аркхэме о тебе позаботятся, Оз.
— Нет… Нет-нет-нет! Я не сяду в лечебницу, слышишь меня! — возмущается Пингвин. — Они не посмеют!
— Если я попрошу Гордона, так и будет. Но не сразу. Тебя переведут, как только всё наладится.
— Ты не можешь так поступить со мной! — Освальд провожает Брюса взглядом до двери и шипит. — Я выберусь оттуда и, обещаю, я тебе это припомню!
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — Уэйн улыбается, обернувшись, и понимает, что бросить друга может только самый отъявленный негодяй, поэтому в его словах слышится горечь. — Там тебе помогут.
Джон Доу поможет.
В том-то и опасность, думает Бэтмен.
— Твой отец сказал моей матери то же самое. И где она теперь? — шипит Кобблпот и внезапно замолкает, изумлённо смотря на свои руки. Будто только что увидел на себе наручники. — Брюс…
Уэйн непреклонно качает головой. Ему хочется подойти к Освальду и сказать, что всё будет хорошо.
Хочется обнять. Не так, как в кабинете, когда его выгнали из правления.
Но перед глазами всё ещё стоят горящее поместье Уэйнов и разбитое стекло на полу. Он невольно отмечает, что снова услышать, с каким хрустом ломается колено Кобблпота, было бы безумно приятно.
И это чувство в его голове почему-то озвучено голосом Джона Доу.
— Брюс… Скажи, мы сможем снова стать друзьями?
— Время покажет. Не так ли, Оз?
@темы: Игровое, Дрочить и плакать, #пиздапланете, Фикрайтерская шиза, Фанфики
-
-
24.11.2016 в 18:06-
-
24.11.2016 в 18:07-
-
24.11.2016 в 18:16-
-
24.11.2016 в 18:17-
-
24.11.2016 в 18:39Концовка очень сильная. Прям драма моего пошиба! Я как узнал что Томас Уейн сделал с мамой Оза так ващееее... ващеее... новый уровень драмы для них обоих!
-
-
24.11.2016 в 18:55-
-
24.11.2016 в 19:17