“So, you’re saying you want to leave a bullet in you? S’fine by me. Was trying to be nice, but that hasn’t gotten me far.”
21.02.2011 в 12:32
Пишет Лася:+100500 и This is Хорошо
Название: Нейтральные воды
Автор: Лася
Бета: в активном поиске
Фэндом: RPS, +100500 | This is хорошо
Пейринг: Максим Голополосов / Стас Давыдов
Рейтинг: R, ибо мат
Размер:over 9000 2054 слова, вот.
Предупреждение: возможен ООС, ведь автор никогда не встречался с этими людьми и может судить об их характерах и предпочтениях исключительно по видео и интервью.
Отказ от прав: Оба парня мне не принадлежат, и это хорошо.
Примечание: Автор ищет себе бету. Быть может, кто-нибудь проникнется и согласится немного поработать? Я была бы очень благодарна.
Читать
Максим никогда не мог предположить, что его будет привлекать парень. Вообще мысль о гомосексуальных отношениях не вызывала у него отвращения и священного ужаса, но просто это было неправильно. Неестественно. Если мужчине нравится другой мужчина, то какой он к чертям мужчина. Баба он, которой просто не повезло родиться в чужом теле.
Макс себя бабой не считал. Он был обычным пацаном, абсолютно нормальным, а ещё довольно симпатичным, если верить комментариям некоторых фанаток, и довольно остроумным. Вот только ему нравился парень. И не просто парень, а самый настоящий латышский обзорщик вирусных видео, наделённый невероятно смазливой мордашкой, пушистыми светлыми волосами и, мать их, пухлыми губами, которые подорвали Максу всю его доселе железнобетонную нервную систему.
Короче, Максу было, мягко говоря, хуёво. Он ничего не мог с собой поделать, когда, оставшись наедине с компьютером, рука непроизвольно тянулась открыть официальную страницу «This is хорошо». И смотрел, смотрел, смотрел; он уже даже научился виртуозно проматывать ролики точно до тех моментов, где был только Давыдов, нахально ухмыляющийся с экрана. Каждый комментарий к каждой записи рижского видео-блогера дотошно просматривался. Комментаторы, по авторитетному мнению Максима, делились на две категории: пидорасы, чей уровень был ещё ниже среднестатистической школоты, и бляди, подкатывающие к Стасу и демонстрирующие радостным фапателям свои сиськи.
Голополосов грустил, изредка пил, тормозил на простых вопросах и занимался не вполне подходящим ему самобичеванием. И упорно продолжал пялиться на это оранжевое чудо, отчаянно вылавливая его в аське каждый вечер и перебрасываясь намеренно короткими и недружелюбными фразами.
А потом Стас написал, что приедет в Питер.
Стас никогда не мог предположить, что его будет привлекать парень. Ему нравились девушки. У них мягкие губы, бёдра и груди. Последнее вообще считалось главным бонусом, которым Бог наделил адамово ребро. Короче говоря, о парнях он вообще не думал.
А Макс был высоким, темноволосым, шумным, нагловатым и харизматичным. Типичнейший самец. Ни губ, ни бёдер, ни, упаси Господи, груди. А всё равно чертовски сексуальный. И Стас совсем не фигурально бился головой о стены, но смотрел его ролики, наизусть помнил то интервью, в котором Макс отвечал на вопросы о девушках, и кусал подушку по ночам. Часто начинал говорить о нём, причём порой совершенно внезапно и не к месту: хорошо, что окружающие списывали это на зависть к конкуренту. Оптимизм не спасал: какой к чертям оптимизм, когда влюбился в парня, живущего в другой стране, и которого ни разу в жизни не видел. Впрочем, последнее было поправимо.
В конце концов, что ему мешало прилететь в Россию? Ну просто так, летом погулять, посмотреть? Осталось только решить, куда. В Москву лететь не хотелось: с параноическим ужасом он подозревал, что все сразу же увидят тайный смысл его поездки, тем более, что некоторым фанаткам-яойщицам и палево не нужно, чтобы найти предлог для яоя. То, что его слэшат с Максом, Давыдов знал, и с маниакальным упорством рыскал по Интернету, выискивая фанарт со своим участием. Мелочь, а приятно. Думать о том, что бы сказал русский музыкант и по совместительству популярный блогер по этому поводу, не хотелось.
Так почему бы не поехать в Петербург? Красивый город, полным-полно достопримечательностей, так что подозрений его внезапное решение не вызовет. А потом, как бы заодно, заехать в Москву: как это так, побывал в России, а в Москве не был. Так что Стас набрался смелости и написал своему объекту тайных порочных воздыханий, что едет в Санкт-Петербург, а после этого (быть может) заглянет на денёк в Москву.
А потом Макс написал, что тоже будет в Питере.
Голополосов минут пять сидел у экрана и пытался понять смысл произошедшего. Стас, этот парень, который совершенно преступным способом украл у него возможность здорового существования без лишних заморочек, приезжает в Россию. Упускать этот шанс было нельзя. Ни на что Макс не надеялся, вполне возможно, что они могут даже толком не увидеться, но просто посмотреть, услышать его живой голос… Ну, он романтиком не был, так что об этом даже не думал, движимый почти животным инстинктом. Просто сообщил всем своим близким и друзьям, что уезжает в Питер, каждому навешав на уши отдельную историю: к родственникам, к девушке, на сходку рок-музыкантов… Неважно. Главное, что об этом не узнали его фанаты, а то бы стали заваливать сообщениями в стиле «а-ну-работай-бля-нехуй-по-всяким-там-Питерам-шляться».
Максим приехал на день раньше Стаса и всё это время просидел в своём номере, разбираясь в карте города и стараясь запомнить все главные достопримечательности, что получалось не очень удачно. Ни на что особо не надеясь, ненавязчиво предложил латышу свои услуги экскурсовода. К отказу был морально готов, а тот взял и согласился.
Утром рокового дня остро встал вопрос, ехать ли к Давыдову в аэропорт. Развернулась наиэпичнейшая борьба с самим собой.
- Есть у меня чувство собственного достоинства? – с поистине Гамлетовским трагизмом в голосе вопрошал себя Макс, стоя у зеркала и пристально вглядываясь в свои голубые глаза. – Ну?! Есть?
- Есть! – ответил он себе. Но в аэропорт всё-таки поехал, предварительно позвонив парню и сообщив о том, что у него совершенно случайно образовалось ну абсолютно ничем не занятое время посреди дня.
Поэтому через пару часов он стоял в зале ожидания, нервно засунув руки в карманы и отчаянно сожалея, что одел слишком чистую и глаженую рубашку, в пух и прах разбивающую его образ человека, который оказался в этом месте просто по счастливому совпадению.
А потом появился Стас.
Всё шло отлично. Никто не выразил особого удивления относительно его идеи уехать в другую страну на несколько дней. Каникулы же, так почему бы не расслабиться. Максим, сволочь, сам первым написал в аське и, пускай немного грубовато, но, тем не менее, предложил показать город. Это означало как минимум пару часов в его обществе. Как он переживёт это, Стас не знал. Ему вообще начало казаться, что зря он это затеял, и что принесёт это ему исключительно разочарование, если не позор в глазах значимого для него человека.
Но вот окончился полёт, подошли к концу все эти муторные процедуры, знакомые каждому, кто хоть раз летал на самолётах в другую страну; юноша, машинально пригладив свои светлые лохмы, вышел в зал ожидания. И сразу же увидел знакомую красную клетчатую рубашку в серой толпе. Потом в поле зрения появились не менее знакомые тёмная шевелюра, короткая бородка и лукаво прищуренные глаза.
Лол, на меня смотрит Макс! – про себя усмехнулся парень, громадным усилием воли подавляя желание развернуться и улететь назад, и пошёл навстречу, улыбаясь самой дружелюбной улыбкой, какую только можно было представить. Максим сказал что-то; возможно «Привет», возможно «Добро пожаловать в Россию-матушку», возможно «Ну здорово, засранец, спиздивший мою идею». Станислав не слушал: он смотрел и напоминал себе не забывать дышать. Неизменный ведущий +100500 стоял совсем рядом, живой, осязаемый и просто до неприличия притягательный. Даже ещё лучше, чем на экране.
А потом они пошли гулять по городу.
Всё оказалось ещё хуже его самых больших опасений. Стас выглядел как Стас, говорил, смеялся, ходил как Стас, даже пахнул как Стас, а от этого вообще срывало крышу. От его голоса, его движений, его задницы, обтянутой светлыми джинсами, Максу становилось горячо. Ещё, как назло, было очень жарко – тоже мне, северная столица, царство холода! – солнце немилосердно било в глаза, выжигало дотла всё живое на своём пути, и Давыдов, плюнув на то, что мороженое стоило чуть меньше, чем приличный обед, купил себе оранжевый фруктовый лёд. Максиму даже хватило выдержки и дыхания сообщить тому что-то не вполне приличное относительно его выбора, но тут же забыл и свои слова, и ответ на них, пристально разглядывая своего спутника.
«Если так и дальше пойдёт, то я не удержусь, заведу его в какую-нибудь подворотню и изнасилую», - сонно подумал он, незаметно вытирая вспотевшие руки о джинсы. Сонно – потому что при такой жаре все мысли растворялись в ослепительных солнечных лучах быстрее, чем усталый мозг, доведённый до желеобразного состояния, успевал их осмыслить.
Так они шатались по городу. Макс даже перестал думать о том, куда идти: в Питере, куда ни свернёшь, всё равно рано или поздно упрёшься во что-нибудь знаменательное, где можно сделать вид, что ты сюда и направлялся с самого начала. Станислав шутил, не переставая, Голополосов что-то отвечал, чувствуя себя унылым дерьмом, не способным нормально парировать.
А потом наступил долгожданный вечер.
Стас предвидел, что будет глупо себя вести, но что будет вести себя так – даже не подозревал. Чувство острого неудержимого словесного поноса преследовало его на протяжении всего времени, проводимого с русским блогером. Парень не замолкал ни на секунду, отчаянно жестикулируя – хотя ведь сам когда-то посмеивался над привычкой Макса махать руками – и чувствовал себя полным ничтожеством, с которым и разговаривать-то незачем. А потом ещё и додумался купить себе мороженое, в надежде, что хотя бы так сможет заставить себя замолчать. Город, кстати, был красивый. Максим – безумно красивый, брутальный, и вообще альфа-самец в последней своей стадии.
Когда это дурацкое солнце всё-таки соизволило потащить свои лучи вниз, они сидели на Сенатской площади и молча смотрели на Медного Всадника, которого Стас непременно хотел увидеть, издёргав своего экскурсовода. Ноги отваливались: походи-ка весь день по такой жаре. В животе урчало.
- А тут есть чего-нибудь поесть? – поинтересовался он, мысленно отвешивая себе подзатыльник и нарекая себя императором рифм.
- А ты не видел? Тут всяких кафешек чуть больше, чем дохуя. Выбирай любую, - благосклонно разрешил Голополосов. Он, кстати, совсем не выглядел уставшим, наоборот – полным сил и готовым к новым свершениям. И они снова побрели по городу, пытаясь найти во всём этом разнообразии достойное местечко. Рестораны японской и китайской кухни были отметены сразу же, красивые литературные кафе были нацелены своими запредельными ценами на иностранцев-капиталистов, но никак не на двух не таких уж и богатых парней, во многих других было не протолкнуться.
А потом Макс увидел уютный итальянский ресторанчик.
Раньше Максим думал, что самое страшное оружие массового поражения – фруктовый лёд в руках (а если быть точнее, во рту) одного необыкновенно симпатичного латышского юноши. Оказалось, что есть кое-что посильнее по своей сексуальной убойности, и это кое-что – спагетти. Тонкие длинные светлые макаронины исчезали в его спутнике с такими неприличными звуками, что блогер был готов биться головой о стены, лишь бы утихомирить своё разыгравшееся воображение. О своей тарелке он вообще забыл и только изредка вспоминал о необходимости совершать какие-то движения. Есть не хотелось. А вот у Стаса, по всей видимости, разыгрался нешуточный аппетит: он буквально за несколько минут умял свою порцию и, увидев рядом с собой почти нетронутую тарелку с едой, потянулся к ней. Макс малость прихуел, когда парень встал со своего места и плюхнулся рядом, бесцеремонно пожирая чужие макароны. Даже попытался выразить своё негативное отношение к происходящему, но, по всей видимости, голосу не хватило ненависти, а к бесконечным матам Стас уже привык.
Два пацана, поедающие спагетти из одной тарелки выглядели, мягко говоря, голубовато. По крайней мере, Голополосову казалось, что все проходящие мимо смотрят на них и выражают своё молчаливое осуждение, о чём он тут же и сообщил:
- Ну и как ты думаешь, на кого мы похожи?
«На педиков мы похожи», - подумал он, и глубоко вздохнул, стараясь не осмысливать тот факт, что дорого бы дал не только выглядеть личным парнем Стаса, но и быть им.
- На Леди и Бродягу! – задорно сообщил юноша, отчаянно пытаясь определить конец намотанных на вилку макарон. Макс задумался.
- Похуй, пусть так. Только Леди будешь ты.
Станислав скорчил рожицу и придвинул к себе тарелку поближе.
«Ну вот, с позициями актив-пассив разобрались», - уныло подумал Максим и продолжил наблюдать за латышом, а именно за каплей соуса прямо над уголком его верхней губы.
А потом Стас сказал, что ему негде ночевать.
Станислав вообще не думал о такой мелочи как ночёвка. Уж в таком-то большом туристическом городе как Питер наверняка многие гостиницы будут открыты в любое время, так что всегда можно прийти и снять номер на пару дней. Поэтому на небрежно (по мнению Стаса – чересчур небрежно) брошенный Максимом вопрос «Где ты остановился?», он ответил честно – нигде. По вытянувшемуся лицу его собеседника стало ясно, что это была роковая ошибка.
- Нет, - пробормотал Макс, почёсывая голову и выражая на своём лице активный мыслительный процесс, - в принципе, остановиться-то, конечно, можно где-нибудь. Только все приличные отели ещё с зимы разбирают, лето же…
Стас молча сидел, стиснув ладони коленями, и чувствовал себя полным ничтожеством, которое навязалось на голову, заставило таскаться с собой по всему городу, а потом ещё и подкинуло такую вот проблему. Ощущать на себе пристальный взгляд парня было слишком тяжело: латыш почти физически ощущал, как Голополосов сейчас его про себя материт. Ну надо же быть таким недотёпой.
От прострации и масштабного ангста его отвлекло неожиданное прикосновение к лицу. Максим с тем же выражением общей задумчивости на лице, механически провёл пальцем по губам Давыдова, убирая с них соус. Какое-то время они просидели в тишине, недоумённо уставившись друг на друга: Максим с медленно накатывающим ледяным ужасом пытался осознать содеянное, Станислав же отчаянно боролся с собственным лицом, пытаясь стереть с него дурацкую улыбку. Спустя полминуты Макс выдохнул, негромко выругался и улыбнулся в ответ.
А потом он сказал: «Стас, поехали ко мне». И Стас поехал.
URL записиНазвание: Нейтральные воды
Автор: Лася
Бета: в активном поиске
Фэндом: RPS, +100500 | This is хорошо
Пейринг: Максим Голополосов / Стас Давыдов
Рейтинг: R, ибо мат
Размер:
Предупреждение: возможен ООС, ведь автор никогда не встречался с этими людьми и может судить об их характерах и предпочтениях исключительно по видео и интервью.
Отказ от прав: Оба парня мне не принадлежат, и это хорошо.
Примечание: Автор ищет себе бету. Быть может, кто-нибудь проникнется и согласится немного поработать? Я была бы очень благодарна.
Читать
Максим никогда не мог предположить, что его будет привлекать парень. Вообще мысль о гомосексуальных отношениях не вызывала у него отвращения и священного ужаса, но просто это было неправильно. Неестественно. Если мужчине нравится другой мужчина, то какой он к чертям мужчина. Баба он, которой просто не повезло родиться в чужом теле.
Макс себя бабой не считал. Он был обычным пацаном, абсолютно нормальным, а ещё довольно симпатичным, если верить комментариям некоторых фанаток, и довольно остроумным. Вот только ему нравился парень. И не просто парень, а самый настоящий латышский обзорщик вирусных видео, наделённый невероятно смазливой мордашкой, пушистыми светлыми волосами и, мать их, пухлыми губами, которые подорвали Максу всю его доселе железнобетонную нервную систему.
Короче, Максу было, мягко говоря, хуёво. Он ничего не мог с собой поделать, когда, оставшись наедине с компьютером, рука непроизвольно тянулась открыть официальную страницу «This is хорошо». И смотрел, смотрел, смотрел; он уже даже научился виртуозно проматывать ролики точно до тех моментов, где был только Давыдов, нахально ухмыляющийся с экрана. Каждый комментарий к каждой записи рижского видео-блогера дотошно просматривался. Комментаторы, по авторитетному мнению Максима, делились на две категории: пидорасы, чей уровень был ещё ниже среднестатистической школоты, и бляди, подкатывающие к Стасу и демонстрирующие радостным фапателям свои сиськи.
Голополосов грустил, изредка пил, тормозил на простых вопросах и занимался не вполне подходящим ему самобичеванием. И упорно продолжал пялиться на это оранжевое чудо, отчаянно вылавливая его в аське каждый вечер и перебрасываясь намеренно короткими и недружелюбными фразами.
А потом Стас написал, что приедет в Питер.
Стас никогда не мог предположить, что его будет привлекать парень. Ему нравились девушки. У них мягкие губы, бёдра и груди. Последнее вообще считалось главным бонусом, которым Бог наделил адамово ребро. Короче говоря, о парнях он вообще не думал.
А Макс был высоким, темноволосым, шумным, нагловатым и харизматичным. Типичнейший самец. Ни губ, ни бёдер, ни, упаси Господи, груди. А всё равно чертовски сексуальный. И Стас совсем не фигурально бился головой о стены, но смотрел его ролики, наизусть помнил то интервью, в котором Макс отвечал на вопросы о девушках, и кусал подушку по ночам. Часто начинал говорить о нём, причём порой совершенно внезапно и не к месту: хорошо, что окружающие списывали это на зависть к конкуренту. Оптимизм не спасал: какой к чертям оптимизм, когда влюбился в парня, живущего в другой стране, и которого ни разу в жизни не видел. Впрочем, последнее было поправимо.
В конце концов, что ему мешало прилететь в Россию? Ну просто так, летом погулять, посмотреть? Осталось только решить, куда. В Москву лететь не хотелось: с параноическим ужасом он подозревал, что все сразу же увидят тайный смысл его поездки, тем более, что некоторым фанаткам-яойщицам и палево не нужно, чтобы найти предлог для яоя. То, что его слэшат с Максом, Давыдов знал, и с маниакальным упорством рыскал по Интернету, выискивая фанарт со своим участием. Мелочь, а приятно. Думать о том, что бы сказал русский музыкант и по совместительству популярный блогер по этому поводу, не хотелось.
Так почему бы не поехать в Петербург? Красивый город, полным-полно достопримечательностей, так что подозрений его внезапное решение не вызовет. А потом, как бы заодно, заехать в Москву: как это так, побывал в России, а в Москве не был. Так что Стас набрался смелости и написал своему объекту тайных порочных воздыханий, что едет в Санкт-Петербург, а после этого (быть может) заглянет на денёк в Москву.
А потом Макс написал, что тоже будет в Питере.
Голополосов минут пять сидел у экрана и пытался понять смысл произошедшего. Стас, этот парень, который совершенно преступным способом украл у него возможность здорового существования без лишних заморочек, приезжает в Россию. Упускать этот шанс было нельзя. Ни на что Макс не надеялся, вполне возможно, что они могут даже толком не увидеться, но просто посмотреть, услышать его живой голос… Ну, он романтиком не был, так что об этом даже не думал, движимый почти животным инстинктом. Просто сообщил всем своим близким и друзьям, что уезжает в Питер, каждому навешав на уши отдельную историю: к родственникам, к девушке, на сходку рок-музыкантов… Неважно. Главное, что об этом не узнали его фанаты, а то бы стали заваливать сообщениями в стиле «а-ну-работай-бля-нехуй-по-всяким-там-Питерам-шляться».
Максим приехал на день раньше Стаса и всё это время просидел в своём номере, разбираясь в карте города и стараясь запомнить все главные достопримечательности, что получалось не очень удачно. Ни на что особо не надеясь, ненавязчиво предложил латышу свои услуги экскурсовода. К отказу был морально готов, а тот взял и согласился.
Утром рокового дня остро встал вопрос, ехать ли к Давыдову в аэропорт. Развернулась наиэпичнейшая борьба с самим собой.
- Есть у меня чувство собственного достоинства? – с поистине Гамлетовским трагизмом в голосе вопрошал себя Макс, стоя у зеркала и пристально вглядываясь в свои голубые глаза. – Ну?! Есть?
- Есть! – ответил он себе. Но в аэропорт всё-таки поехал, предварительно позвонив парню и сообщив о том, что у него совершенно случайно образовалось ну абсолютно ничем не занятое время посреди дня.
Поэтому через пару часов он стоял в зале ожидания, нервно засунув руки в карманы и отчаянно сожалея, что одел слишком чистую и глаженую рубашку, в пух и прах разбивающую его образ человека, который оказался в этом месте просто по счастливому совпадению.
А потом появился Стас.
Всё шло отлично. Никто не выразил особого удивления относительно его идеи уехать в другую страну на несколько дней. Каникулы же, так почему бы не расслабиться. Максим, сволочь, сам первым написал в аське и, пускай немного грубовато, но, тем не менее, предложил показать город. Это означало как минимум пару часов в его обществе. Как он переживёт это, Стас не знал. Ему вообще начало казаться, что зря он это затеял, и что принесёт это ему исключительно разочарование, если не позор в глазах значимого для него человека.
Но вот окончился полёт, подошли к концу все эти муторные процедуры, знакомые каждому, кто хоть раз летал на самолётах в другую страну; юноша, машинально пригладив свои светлые лохмы, вышел в зал ожидания. И сразу же увидел знакомую красную клетчатую рубашку в серой толпе. Потом в поле зрения появились не менее знакомые тёмная шевелюра, короткая бородка и лукаво прищуренные глаза.
Лол, на меня смотрит Макс! – про себя усмехнулся парень, громадным усилием воли подавляя желание развернуться и улететь назад, и пошёл навстречу, улыбаясь самой дружелюбной улыбкой, какую только можно было представить. Максим сказал что-то; возможно «Привет», возможно «Добро пожаловать в Россию-матушку», возможно «Ну здорово, засранец, спиздивший мою идею». Станислав не слушал: он смотрел и напоминал себе не забывать дышать. Неизменный ведущий +100500 стоял совсем рядом, живой, осязаемый и просто до неприличия притягательный. Даже ещё лучше, чем на экране.
А потом они пошли гулять по городу.
Всё оказалось ещё хуже его самых больших опасений. Стас выглядел как Стас, говорил, смеялся, ходил как Стас, даже пахнул как Стас, а от этого вообще срывало крышу. От его голоса, его движений, его задницы, обтянутой светлыми джинсами, Максу становилось горячо. Ещё, как назло, было очень жарко – тоже мне, северная столица, царство холода! – солнце немилосердно било в глаза, выжигало дотла всё живое на своём пути, и Давыдов, плюнув на то, что мороженое стоило чуть меньше, чем приличный обед, купил себе оранжевый фруктовый лёд. Максиму даже хватило выдержки и дыхания сообщить тому что-то не вполне приличное относительно его выбора, но тут же забыл и свои слова, и ответ на них, пристально разглядывая своего спутника.
«Если так и дальше пойдёт, то я не удержусь, заведу его в какую-нибудь подворотню и изнасилую», - сонно подумал он, незаметно вытирая вспотевшие руки о джинсы. Сонно – потому что при такой жаре все мысли растворялись в ослепительных солнечных лучах быстрее, чем усталый мозг, доведённый до желеобразного состояния, успевал их осмыслить.
Так они шатались по городу. Макс даже перестал думать о том, куда идти: в Питере, куда ни свернёшь, всё равно рано или поздно упрёшься во что-нибудь знаменательное, где можно сделать вид, что ты сюда и направлялся с самого начала. Станислав шутил, не переставая, Голополосов что-то отвечал, чувствуя себя унылым дерьмом, не способным нормально парировать.
А потом наступил долгожданный вечер.
Стас предвидел, что будет глупо себя вести, но что будет вести себя так – даже не подозревал. Чувство острого неудержимого словесного поноса преследовало его на протяжении всего времени, проводимого с русским блогером. Парень не замолкал ни на секунду, отчаянно жестикулируя – хотя ведь сам когда-то посмеивался над привычкой Макса махать руками – и чувствовал себя полным ничтожеством, с которым и разговаривать-то незачем. А потом ещё и додумался купить себе мороженое, в надежде, что хотя бы так сможет заставить себя замолчать. Город, кстати, был красивый. Максим – безумно красивый, брутальный, и вообще альфа-самец в последней своей стадии.
Когда это дурацкое солнце всё-таки соизволило потащить свои лучи вниз, они сидели на Сенатской площади и молча смотрели на Медного Всадника, которого Стас непременно хотел увидеть, издёргав своего экскурсовода. Ноги отваливались: походи-ка весь день по такой жаре. В животе урчало.
- А тут есть чего-нибудь поесть? – поинтересовался он, мысленно отвешивая себе подзатыльник и нарекая себя императором рифм.
- А ты не видел? Тут всяких кафешек чуть больше, чем дохуя. Выбирай любую, - благосклонно разрешил Голополосов. Он, кстати, совсем не выглядел уставшим, наоборот – полным сил и готовым к новым свершениям. И они снова побрели по городу, пытаясь найти во всём этом разнообразии достойное местечко. Рестораны японской и китайской кухни были отметены сразу же, красивые литературные кафе были нацелены своими запредельными ценами на иностранцев-капиталистов, но никак не на двух не таких уж и богатых парней, во многих других было не протолкнуться.
А потом Макс увидел уютный итальянский ресторанчик.
Раньше Максим думал, что самое страшное оружие массового поражения – фруктовый лёд в руках (а если быть точнее, во рту) одного необыкновенно симпатичного латышского юноши. Оказалось, что есть кое-что посильнее по своей сексуальной убойности, и это кое-что – спагетти. Тонкие длинные светлые макаронины исчезали в его спутнике с такими неприличными звуками, что блогер был готов биться головой о стены, лишь бы утихомирить своё разыгравшееся воображение. О своей тарелке он вообще забыл и только изредка вспоминал о необходимости совершать какие-то движения. Есть не хотелось. А вот у Стаса, по всей видимости, разыгрался нешуточный аппетит: он буквально за несколько минут умял свою порцию и, увидев рядом с собой почти нетронутую тарелку с едой, потянулся к ней. Макс малость прихуел, когда парень встал со своего места и плюхнулся рядом, бесцеремонно пожирая чужие макароны. Даже попытался выразить своё негативное отношение к происходящему, но, по всей видимости, голосу не хватило ненависти, а к бесконечным матам Стас уже привык.
Два пацана, поедающие спагетти из одной тарелки выглядели, мягко говоря, голубовато. По крайней мере, Голополосову казалось, что все проходящие мимо смотрят на них и выражают своё молчаливое осуждение, о чём он тут же и сообщил:
- Ну и как ты думаешь, на кого мы похожи?
«На педиков мы похожи», - подумал он, и глубоко вздохнул, стараясь не осмысливать тот факт, что дорого бы дал не только выглядеть личным парнем Стаса, но и быть им.
- На Леди и Бродягу! – задорно сообщил юноша, отчаянно пытаясь определить конец намотанных на вилку макарон. Макс задумался.
- Похуй, пусть так. Только Леди будешь ты.
Станислав скорчил рожицу и придвинул к себе тарелку поближе.
«Ну вот, с позициями актив-пассив разобрались», - уныло подумал Максим и продолжил наблюдать за латышом, а именно за каплей соуса прямо над уголком его верхней губы.
А потом Стас сказал, что ему негде ночевать.
Станислав вообще не думал о такой мелочи как ночёвка. Уж в таком-то большом туристическом городе как Питер наверняка многие гостиницы будут открыты в любое время, так что всегда можно прийти и снять номер на пару дней. Поэтому на небрежно (по мнению Стаса – чересчур небрежно) брошенный Максимом вопрос «Где ты остановился?», он ответил честно – нигде. По вытянувшемуся лицу его собеседника стало ясно, что это была роковая ошибка.
- Нет, - пробормотал Макс, почёсывая голову и выражая на своём лице активный мыслительный процесс, - в принципе, остановиться-то, конечно, можно где-нибудь. Только все приличные отели ещё с зимы разбирают, лето же…
Стас молча сидел, стиснув ладони коленями, и чувствовал себя полным ничтожеством, которое навязалось на голову, заставило таскаться с собой по всему городу, а потом ещё и подкинуло такую вот проблему. Ощущать на себе пристальный взгляд парня было слишком тяжело: латыш почти физически ощущал, как Голополосов сейчас его про себя материт. Ну надо же быть таким недотёпой.
От прострации и масштабного ангста его отвлекло неожиданное прикосновение к лицу. Максим с тем же выражением общей задумчивости на лице, механически провёл пальцем по губам Давыдова, убирая с них соус. Какое-то время они просидели в тишине, недоумённо уставившись друг на друга: Максим с медленно накатывающим ледяным ужасом пытался осознать содеянное, Станислав же отчаянно боролся с собственным лицом, пытаясь стереть с него дурацкую улыбку. Спустя полминуты Макс выдохнул, негромко выругался и улыбнулся в ответ.
А потом он сказал: «Стас, поехали ко мне». И Стас поехал.
-
-
05.03.2011 в 00:32